Нэт. "Меченная" Трилогия. Часть 1
Шрифт:
– Ах, Элинэт, Элинэт! Мы же с папой тебя просили не выходить одной за ворота крепости. Сейчас неспокойно на границе и в нейтральных землях. Опять зашевелились Ящеры. И я поняла, как она расстроена, раз назвала меня полным именем ЭЛИНЭТ. Конечно, все меня зовут Эли, но приставка «нэт» всегда добавляется к имени моего рода, папиного рода. Вот и брата зовут не Роб, а Робинэт Даррон. Бросившись к маме, обняла ее и пропела.
– Ах, мамочка! Я так счастлива, что мне просто стыдно!. Разве так бывает?
– Бывает!
– мама поцеловала в щеку, - Но я прошу тебя, будь осторожней. Даже драконы, стали чаще летать.
– То-то я увидела там, в поле, одного Черного дракона.
– Как это, "увидела"? – удивилась мама.
– Представляешь, он даже спустился ко мне, когда я лежала в траве и так быстро. И он такой огромный!
– и сделала страшные глаза. Мама только покачала головой.
– Ах, Эли, Эли!
– Ну ничего же не случилось, правда, и тебе не надо беспокоиться, ведь мне уже семнадцать, и я уже большая, и уже завтра, мой выпускной бал в губернаторском дворце! И мне, так хочется, надеть мое белое платье! Оно такое красивое! Все искрится и сверкает! Это мой первый бал в жизни! А ты была в этом дворце?
– Да, была, когда закончила Высшую школу целительства. Там и познакомилась с твоим отцом.
– Ой мама, а можешь мне все-все рассказать? Ну, пожалуйста!!!!!
Мы сели за стол, мама щелкнула пальцами около его крышки, чайник нагрелся и сразу потянулся знакомый запах травяного утреннего чая, что мы все так любили. Я тоже так умела и, вообще все бытовые дела уже могла делать самостоятельно: нагреть чайник, вскипятить воду, очистить одежду и свою комнату от пыли и даже зажечь магический светильник-шарик, правда, маленький, как ночник. А сегодня увидела и узнала о себе еще больше, когда нашла магический «папоротник жизни». Я правда не сказала маме, что еще увидела огненные магические нити. Да и зачем ей говорить и беспокоить. Она сразу же запретит мне учиться в школе, а я так хочу туда, хочу стать, как она и, чтобы папа мной гордился! А еще поняла, что у меня не 45 процентов сил, как положено целительнице, а больше. И если сейчас скажу, то не пустят, так как мама сказала, что с силой более этих процентов, больного можно просто убить или мага выжечь при лечении.
Нас детей, по приказу Императора, всех, и мальчиков и девочек, с десяти лет проверяли на магический процент. И не важно, из какого ты рода или вовсе безродный – ВСЕХ! Особенно тех, у кого родители не имели магической силы. У кого свыше 20 брали в школы давали образование и они могли рассчитывать на более удачную жизнь. У кого выше 35, то могли и училище закончить, такое как я. А у меня было 45 и мне предложили на выбор Высшую школу или Академию. Я выбрала школу и уже, в конце лета, поеду на собеседование, так как все бумаги и мой Красный аттестат, приняты. Осталось собеседование. Я его не боялась. А теперь что-то надо делать. Ладно, подожду Роба, он-то что-нибудь придумает.
– Мам-м-м!
– протянула я, - Ну давай, я тебя слушаю.
– Да-да, - отстраненна сказала мама, как будто вслушиваясь в себя, в свои воспоминания.
– "Мне исполнилось 21, когда я заканчивала Высшую школу и готовилась к диплому и Дню Весеннего равноденствия. Весь наш последний курс готовился к балу во дворце губернатора. Я с мамой, твоей бабушкой, уже месяц как, шили мне наряд. Ты же знаешь свою бабушку, она будет дотошна в каждой мелочи, особенно, что касается наряда для выхода в Свет.
Конечно, я знала прекрасно свою бабушку, мамину маму, леди Милли дер Кроуди и свою няню Кукли, что была еще няней мамы. Ведь я же семь лет жила при ней и, училась, в этом жутком училище, где провела все эти годы . И если бы не бабушка и няня! Когда, по выходным, приходила в ее дом, наш дом, то меня всегда встречала веселая бабуля и милая Кукли. Бабушка смеялась над моим нежеланием там учиться, а нянюшка все старалась закормить пирожками и булочками. Покачивая головой она жаловалась.
– Смотри, Милли, какая же она худенькая! Вся в мать! Та тоже такая была все время, пока училась. Одни глазищи! Но, я отвлеклась. Мама продолжила.
– Свое зеленое шелковое платье я надевала с удовольствием. Уж сколько в него вложено было моих нервов! Мне уложили волосы в прическу и, перед зеркалом, то что в гостиной, ты знаешь, я увидела себя и обрадовалась. Это платье так шло мне и так нравилось! А еще и эта вечерняя прическа!
– Подожди-ка, - сказала твоя бабушка, - Я сейчас. Она вернулась с каким-то футляром и открыла его передо мной. Я ахнула! На белом шелке лежали серьги, ожерелье и браслет из изумрудов и бриллиантов. Бабушка протянула его мне.
– Это, твое! Бери! Ты стала взрослой и ты заслужила. Это наши фамильные драгоценности и они передаются, по наследству, старшей дочери в роду. А ты одна. Теперь это твое. Когда-нибудь, когда родишь дочь и она станет взрослой и самостоятельной, ты также подаришь ей это. Я с удовольствием надела все на себя. Няня всплеснула руками.
– Как же ты похожа на свою мать! Милли, она вся в тебя!
– Да, - согласилась бабушка, - и я ею горжусь! И так я уже на пути во взрослую жизнь. Когда мы с бабушкой вошли в зал, мажордом объявил.
– Леди Милли дер Кроуди с дочерью Эвелин! Бабушка, гордо выпрямив спину, пошла прямо к губернатору, что стоял с женой. Я видела, как вспыхнули его глаза, и как скривилась его женушка. А потом взглянул на меня удивленно.
– Леди, как же ваша дочь на вас похожа! – склонился к ее руке. Так что, это прозвучало во второй раз за тот вечер. А потом был бал! Меня приглашали и приглашали! И, когда уже совсем устала, то прошла к бабушке, что сидела в окружении других дам, о чем-то оживленно разговаривших. Подошла к ним и бабушка представила меня. И опять прозвучала та же фраза из уст одной из них.
– Ах, Милли, как она на тебя похожа, просто ты в молодости! А потом захотелось пить и отошла к столам с напитками. Передо мной стояли разноцветные стаканы и я не знала, какой же мне взять.
– Вот, возьмите этот, - неожиданно прозвучал мужской голос за спиной. Я обернулась. Передо мной стоял лейтенант, в форме пограничника, и протягивал мне зеленый стакан.
– Он так идет к вашим глазам, - сказал молодой воин.
– Спасибо! – прошептала я и поняла, глядя в его такие теплые черные глаза, - Все! Я пропала!
Он пригласил меня танцевать. Положив руку ему на плечо, почувствовала тонкий горький аромат, что исходил от него. Это была полынь. Я же травница и этот запах узнаю из тысяч других.
Мы танцевали танец за танцем, а потом убежали на балкон и там целовались. Там он сказал, что влюблен сразу и навсегда и попросил еще о встрече. Всю ночь я вспоминала его черные глаза и этот умопомрачительный запах полыни". Она замолчала, как будто вспоминая тот вечер. И улыбалась.
– Ну, и потом?
– дернула ее за локоть.