Нетленные чувства
Шрифт:
– Я буду бороться, Макс. За любовь всегда борются.
– Ты будешь страдать, Вив, пойми. Я не смогу дать тебе того, чего ты хочешь и чего заслуживаешь, потому что не испытываю к тебе чувств.
Она мгновенно подняла голову, заглянув Максу в глаза, и её лицо озарила улыбка, но эта улыбка была скорее печальная:
– В жизни бывает всякое, Макс. Судьба сокрушает нас двояким образом: отказывая нам в наших желаниях и исполняя их.
Макс мгновенно напрягся. Эти слова ударили его прямо по самому больному месту. Именно это и сказал ему его отец, когда объяснял, почему их семья разрушилась. Тогда он возненавидел его ещё сильнее, потому что знал, что винить
Его руки почти сжались в кулаки, когда он вспомнил всё то, что пережил в те годы, он бросил мимолетный взгляд на сестру и успел заметить, как помрачнело её лицо. Её глаза были устремлены к входу, поэтому Макс тоже посмотрел туда. Там стоял он. Стенли Пирс собственной персоной. Он пришел в выходном сером костюме, его волосы были аккуратно уложены, посмотрев на этого человека сейчас, в голову даже мимолетно не придет мысль о том, что в свободное от работы время, этот человек полностью уходит в себя, забывая, что у него есть семья. Но это было так, так случилось и тогда, в тот самый вечер: он просто забыл, что имеет семью, и это чуть не обернулось неминуемой катастрофой для всех них. Макс был сильно похож на своего, так называемого отца: высокий рост, крепкое телосложение, угольные волосы, хотя чертами лица он пошел в свою мать. Тот же красивый, немного вздернутый нос, четко очерченные скулы, и глубокие проникновенные глаза, правда, голубые. Характерами они со Стенли были очень похожи, им обоим, как и большинству из семьи Пирсов, были присущи переменчивость настроения, настойчивость, выносливость, трудолюбие, прямолинейность, острый и предприимчивый ум. И Максу всегда было страшно, что он будет похож на Стенли и во всем остальном, что так же поступит со своей семьей, и так же разрушит любовь дорогих и близких ему людей.
Рядом с его, так называемым отцом, стояла их мать, одетая в черное элегантное платье. Пэгги Пирс была невысокой милой женщиной и имела от природы смолистые вьющиеся волосы и большие красивые глаза. Дженифер была её точной копией, только ростом она, несомненно, немного превзошла свою мать.
Извинившись перед Вивиан, Макс направился в сторону родителей. Злость снова начинала закипать в нём с новой силой, и если бы это был не его вечер, и не в его ресторане, то он вряд ли бы стал держать планку приличия. Сейчас, всё, что ему хотелось – просто ударить своего отца. Да, возможно, это было неправильно, возможно, дети не должны так вести себя по отношению к своим родителям, но Максу было наплевать, потому что Стенли Пирс уже давно перестал быть для него отцом, и одно это слово вызывало у него лишь новый приступ ярости.
– Мама, я рад тебя видеть. – он наклонился к матери, и она расцеловала его в ответ.
– Максимилиан, мальчик мой, ты такой красивый.
Только одна женщина называла его полным именем, и никогда в жизни он не слышал, чтобы она сократила его до простого «Макс». Мама всегда говорила, что в его имени присутствуют древнеримские корни, тянущиеся от величайших потомков древности, которые были царями, предводителями, людьми, которые вошли в историю своей силой и своим величием, поэтому, она гордится тем, что не назвала своего сына иначе. И эта гордость всегда просматривалась в её глазах.
– Привет, сын. – Макс кинул свой полный презрения и боли взгляд на Стенли, но ничего не сказал, и просто повернулся обратно к матери:
– Я покажу твой столик.
Его мать заглянула ему прямо в глаза.
– Максимилиан…
– Ваш. Ваш столик, мама. Вы со Стенли будете сидеть на самом почётном месте.
Его мама удовлетворительно кивнула, но Макс заметил в её взгляде боль, это было невыносимо для него, но он ничего не мог с собой поделать. Этого человека не было в его жизни, так же, как и самого слова «отец».
Глава 3
Сара наблюдала за тем, как сексапильная брюнетка обвивалась вокруг Макса, при этом пытаясь всячески задеть его всеми своими выпирающими частями тела. Она знала Вивиан уже довольно давно, но никогда тесно с ней не общалась, поэтому не могла с точностью
Насколько она знала от Дженифер, Макс поговорил с Вивиан около недели назад, объяснив ей, что между ними ничего быть не может, но, по тому зрелищу, которое она в данную минуту так неотрывно наблюдала, можно было заключить, что Вивиан Коулман от своего не отступится.
Вот сучка! Она только что опустила свои руки прямо ему на пятую точку! Да как она может? Она же не имеет права! Нет, стоп. Какое ей вообще дело до того, кто и сколько раз схватил Максимилиана Пирса за его чёртову задницу? Правильно: никакого дела ей до этого нет. Всё-таки, это задница Макса, и если он позволяет Вивиан лапать его, значит, так тому и быть. Хотя, она всё же не имеет права дотрагиваться до божественной задницы Максимилиана. О, Господи, да что же она мелет! Совсем она не божественная! Нет, точнее, его задница, безусловно, шикарна, как и всё остальное, но не Саре об этом судить! Просто с тех самых пор, как неделю назад она, по чистой случайности, ворвалась к нему в душ, мысли о его проклятой заднице совершенно не покидают её голову. Этот момент, как сфотографированная анимационная картинка, всплывает в её голове снова и снова, когда Сара видит Макса, и краска постоянно заливает её и без того бесстыдное лицо. Но она никогда не забудет его обалдевшее выражение лица, когда он увидел её, стоящую в двери и пялящуюся на него во все свои широченные глаза, то ли от шока, то ли от того, что она просто дура. Правда, он был не совсем голым, что поначалу успокоило Сару, хотя его мускулистый торс она всё равно бы никогда не забыла. И вот случилось то, чего она так боялась: не до конца голым он был совсем недолго, потому что, видимо от неожиданности, он выронил полотенце, которое, в тот же миг скользнуло ему в ноги, и он предстал перед ней во всей своей красе. То чувство стыда, которое она испытала в это мгновение, одолевало её и по сей день, поэтому она старалась как можно реже встречаться с Максом глазами, что кажется, его порой даже очень забавляло. Гад этакий.
Но, каким же классным он был, когда Сара так бесцеремонно ворвалась в его ванную… Чёрт, он же ей всё равно, что брат! Дура. Дура. Дура. Выкинь эти ужасные мысли из головы. Тебе должно быть стыдно.
Сара бесшумно выдохнула воздух через лёгкие и, отвернувшись от танцующей парочки, стала оглядывать зал: здесь было безумно красиво, играла шикарная музыка, она видела счастливые лица людей, и была горда за своих друзей, которые являлись для неё семьей. Только сейчас Сара остановила свой взгляд на двери, заметив мистера и миссис Пирс. Она очень любила Пэгги Пирс, и ей так же, нравился Стэнли, он был приветливым и часто улыбался, хотя, для Макса это явно был не аргумент. Увидев, как он направился к родителям, Сара невольно поёжилась. Ой-ой-ой, кажется, сейчас что-то будет, ну пожалуйста, Господи, убереги этого придурка от глупостей.
Дженифер машинально сжала руку Сары. Она нервничала, как и все они, потому что никто не мог знать заранее, как Макс отреагирует на появление отца, и что он после этого выкинет.
– Может, пойдешь к нему?
– Думаешь? – Джен взглянула на подругу, в её глазах был испуг. – Я… позвала папу и даже не подумала о том, как сильно это заденет Макса. Я просто эгоистка.
– Нет, Джен, ты совсем не эгоистка. – Сара приобняла её за плечи. – Ты просто хочешь жить в полной семье, а нет ничего хуже, чем разрываться между отцом и братом.
Джен кивнула. Взгляд Сары следил за движениями Макса, который вежливо показал маме и отцу их столик, после чего приставил к ним своего лучшего официанта – Даниэля. Дженифер мгновенно подлетела к родителям, а Макс быстрым шагом пошел куда-то в другую сторону, и Сара точно знала куда: в его маленький, личный кабинет, в который он уходил, когда ему было необходимо побыть одному.
– Можно? – Сара постучала в открытую дверь, и Макс, стоящий к ней спиной, резко повернулся. В его глазах она успела заметить яростные огоньки.