Неудачник из другого мира
Шрифт:
Бочком, бочком, она норовила пробраться к выходу. Кажется, ее план удался. Та, что назвали «Светланой Васильевной» отвлеклась и повернулась в мою сторону.
— Очнулся?
Удивительно, но мне она улыбнулась, причем довольно дружелюбно. Я почувствовал, как расслабляются плечи, да и хвост перестал мелко дрожать. Даже не заметил, что сжался в комок, пока шли женские разборки. Не хотелось бы мокрым полотенцем под горячую руку по мордасам получить, не разобравшись даже: «за что». И так досталось.
— Как себя чувствуешь? — Спросила
— Почему же? Прекрасно понимаю. — Я проговорил и откашлялся. Какой голос звонкий! Ну точно, словно девичий. Тяжело мне тут будет с таким. — Меня зовут Игорь. — Поспешил представиться. И зачем-то добавил. — Веселов.
— Светлана Васильевна. Логинова. — Она убрала со лба сбившиеся пряди из гладкой прически, кивнула и решительно кинула полотенце обратно в таз. Отерла мокрые руки. Правую протянула для рукопожатия, но замерла в воздухе. Будто передумала на полпути. — Извини. За это. — Обвела глазами комнату: брызги, пухлую Машку в углу в нелепой позе, пытающуюся казаться незаметной. Я проследил траекторию ее взгляда: комната с минимумом мебели, кровать, стол, таз с водой, бинты, едкий запах лекарств.
Лечебница в усадьбе Логиновой, понятно.
— Да я уже в порядке. — Попытался приподняться на локтях, чтобы ответить на рукопожатие и охнул.
Осознал сразу две вещи. Первое: туловище мое крепко-накрепко перевязано бинтами, от шеи до поясницы. И второе: видимо не просто так. Ребра ныли, хотя боль даже близко не сравнится с теми ощущениями, что я испытал, когда валялся беззащитный на снегу. А между нами прыгала та тварь, пробуя на вкус и поедая людей, будто ребенок сладости, закрытый в кондитерской лавке.
— Вижу-вижу. — Светлана Васильевна не удержалась от улыбки. — Значит язык наш знаешь. Грамоту? Счет?
— Наверное. — Я бы не был так уверен. Но раз говорят по-русски, то и пишут по-русски, разве нет? И считают по-нашенски, как же иначе? Моя неопределенность женщину удивила, и я поспешил добавить, зачем-то оправдываясь. — Голова болит. Ударился. Соображаю плохо.
— Понятно. — Она замялась. Взгляд ее стал колючим. Только сейчас заметил, что глаза у нее серые, будто осеннее небо. — Должна сразу спросить, чтобы не было недомолвок. Ты беглый? Тебя держали люди? Тебя ищут?
— Нет. — Сказал абсолютно честно. Почему-то показалось, что почувствует, если совру. — Я случайно сюда попал. Издалека. Не понимаю ничего.
— О документах даже спрашивать не буду, и так понятно. — Мои слова ее будто бы успокоили. Женщина задумчиво крутила в пальцах белую жемчужину на шее, крупную, но совершенно одинокую. Та поблескивала мерцающим белым светом.
А вот меня вопросы госпожи Логиновой встревожили не на шутку. «Беглый»? Получается, таких как я, с хвостом, здесь могут удерживать силой? Люди нас что, берут в плен? Что за место такое? И кого это: «нас». И кто должен меня искать?
Задумавшись, кивнул, подтверждая
— Отдыхай. Я попозже приду. — Женщина больше вопросов задавать не стала. Развернулась и быстрым шагом направилась к двери. Пухленькой Машки, к тому времени, и след простыл. Я остался один в комнате, полный неприятных дум и плохих предчувствий. Откинулся на подушку. Закрыл глаза.
Куда же меня, черт побери, занесло? И что это была за штука, которая пыталась меня съесть? И как вообще вышло, что я живой? Одни вопросы без ответов и спросить не у кого.
Глава 4
В следующий раз проснулся от чужих голосов. Прямо за дверью разговаривали, а точнее (судя по всему) тихо ругались двое. Не самое приятное пробуждение: щупать полные груди Машки мне понравилось больше, но ценна любая информация. Вслушался в обрывки фраз.
— Уровень?
— Не могу знать...
— Хотя бы... покровитель...
— Н-не знаю. Не чувствую...
— Бесполезный! — Я вздрогнул. Звук, похожий на удар ладонью по стене, окончательно выбил весь сон из больной головы. А в следующий момент дверь резко распахнулась, пропуская в палату парня в темном мундире. Говорю «парня», хотя отчетливо вижу уши на его голове.
Кот. Лицо человеческое, суровое, скуластое, безусое. Глаза настороженные. Чуть светятся в темноте. Как и мои, должно быть? Плечи широкие, двигается легко, быстро. Зашел, быстрым взглядом осмотрел комнату, а затем привычно сдвинулся в сторону, пропуская идущего следом. Прекрасно ориентируется в темноте, судя по всему. В отличии от напарника.
— Свет зажги! — Второй визитер мне сразу не понравился. Голосом, в котором сквозило раздражение. Манерой поведения. Какой-то эгоистичный богатенький отброс, требующий от окружающих повышенного внимания к своей персоне.
Мундир на нем вроде как того же фасона, но сшитый из дорогой ткани, с вычурными эполетами. Паренек явно старался выглядеть старше, для чего отпустил усы. Они, неровным пушком топорщились над губой. Это его голос я слышал за дверью, когда он отчитывал... кого? Своего напарника?
— АФ...
Загорелись сразу несколько ламп, и мне потребовалась секунда, чтобы перенастроить зрение. Э-э, тут вообще-то люди спят, понимаешь. Выздоравливают. Подобная бесцеремонность несколько обескураживала. Ладно бы врач пришел с осмотром, или Машка с перевязкой. Или госпожа Логинова — имеет полное право, как хозяйка имения, на территории которого расположена лечебница. А эти двое — кто такие? И по какому праву врываются в палату ночью?
Перевожу взгляд на заснеженную темноту за окном. Такая погода, что черт вообще поймешь какое время суток. Уже темно? Еще темно? День? Ночь?