Неудачник
Шрифт:
— Будьте холошими лебятами, — говорила она, поднимая одной рукой дворняжку, а другой шелудивого кота. — Будьте длузьями.
Затем их сажали в коляску, и хотя друзьями они не становились, но вели себя безупречно.
Набрав полную коляску животных, она катила ее домой, а там — прямиком в ванную. Она по очереди мыла их, перевязывала им раны, затем вела на кухню. Уничтожив на несколько долларов еды, довольные, они направлялись за ней в гостиную — в ее «школу». И там, усадив всех в ряд, Шэрон читала им лекции о личной гигиене, о том, как важно
Не знаю, какие качества должны были они проявить, чтобы перейти из одного класса в другой, но некоторые классы они заканчивали очень быстро, в течение какого-нибудь часа, тогда как для других учеба затягивалась до вечера. Во всяком случае, дополнительных занятий никогда не требовалось; и каждый день в школе появлялись новые ученики.
Нетрудно, наверное, догадаться, что с такими детьми, как наши, возникла необходимость обзавестись собственным домом. И за несколько месяцев до того, как я оставил работу в писательском проекте, мы переехали в новый дом. Разумеется, я приобрел его в кредит. А что касается мебели — нужно было обставить восемь комнат, — я получил довольно существенную скидку, а остальную сумму должен был выплачивать постепенно из своего заработка, что обеспечивало мне жизнь в долг до самой смерти. Но, несмотря на боязнь долгов, я считал переезд мудрым поступком.
Дом был беспорядочно выстроенным кирпичным коттеджем с просторными комнатами, стены которых были оклеены обоями. При доме имелся огромный задний двор, гараж и помещение для прислуги. На эту недвижимость была назначена неправдоподобно низкая цена — до того низкая, что я даже насторожился, заподозрив какой-то подвох. Но я вроде бы неплохо разбираюсь в строительстве, и при тщательном осмотре постройка показалась первоклассной. Итак, как я сказал, мы приобрели его и переехали.
Как мы были счастливы в тот первый день в нашем собственном доме! Ребятам он очень понравился, они ходили из комнаты в комнату и восхищались новой обстановкой. Пэт пообещала снизить свои расходы. Майк согласился воздерживаться от своих фокусов с горчицей и майонезом. Шэрон...
— Ох уж этот ребенок, — вздохнула Альберта. — Вот только что она была здесь, а теперь исчезла.
— Ну, — успокаивающе сказал я, — по крайней мере, теперь мы знаем, где она может быть. Она захватила с собой коляску.
— Так, ради бога, пойди отыщи ее! Теперь у нас такой чистый и красивый дом, и я хочу, чтобы он подольше таким оставался. Скажи ей... Попроси ее... чтобы она... А почему ты смеешься, Майк?
Улыбка Майка стала еще шире.
— Шэн... — сказал он. — Шэн жалежла под дом.
— Что?!
— Ага! Она под домом шо швоими кошками и шобаками.
Потопав по полу, мы выяснили, что это правда. Мы вышли на задний двор, и вскоре из отверстия для вентиляции в фундаменте выкарабкалась Шэрон, вся в грязи и паутине, а за ней вся ее свита животных.
— А под домом жуки, — безмятежно сообщила она. — Плохие жуки. Я хотела с ними поиглать, а они не захотели.
Альберта
— Но чего я не желаю иметь у себя в доме, — заявила она, — так это этих животных. И, ради бога, пойди и счисть с себя всю эту грязь!
Шэрон без возражений распустила свои классы, очевидно, их практические занятия по охоте за жуками вознаграждались дипломами об окончании школы. Мы собирались вернуться в дом, когда вдруг Пэт завизжала, шлепнула на шее огромную сороконожку и стукнула Майка по спине.
— Вот дрянь! Я научу тебя, как сажать на меня пауков!
— Я не шажал! — Майк дал ей сдачу, возмущенно насупившись. — Я шам терпеть не могу вщяких пауков!
— Я же сказала вам, — заявила Шэрон, — жуки под домом и в доме. Они везде-везде.
— Да, теперь, возможно, и в доме, — мрачно согласилась Альберта. — Это ты натаскала их на себе. А сейчас отправляйся чиститься и хоть минуту посиди спокойно!
Мы втащили в дом Пэт и Майка и заперли их в разные комнаты. Шэрон возилась в ванной, а мы с Альбертой принялись готовить ужин.
Некоторое время, пока Альберта отбивала мясо, а я чистил картофель, все было тихо. Затем она внезапно издала пронзительный вопль и уронила на пол сковороду.
— Джимми! Ты только посмотри!
Я посмотрел, и от ужаса у меня мурашки по спине забегали. Потому что из плиты появилась целая армия сороконожек и, разделившись на отряды, поползла по стенкам вниз, а оттуда — на пол.
Я перебил всех насекомых, какие только попадались на глаза, давя их каблуками и содрогаясь от отвращения. Но Альберта долго еще не могла успокоиться и нервно вздрагивала. Вероятно, заметила она, в доме, который столько времени простоял без жильцов, такого стоило ожидать, но, может, сегодня нам обойтись холодным ужином?
Естественно, согласился я и съездил в ближайший гастроном. Когда через полчаса я вернулся, я застал ее и детей в переднем дворе. Все кричали и неистово чесались.
— Джимми, — в отчаянии сказала Альберта, — мы просто не могли там оставаться! Весь дом буквально кишит сороконожками! Кровати, стулья, столы — они забрались даже в холодильник! Чем больше мы передвигаемся по дому, тем больше их вылезает.
— Не беспокойся, — сказал я. — Их не может быть так уж много. Сейчас мы все разом примемся за дело и перебьем их...
— Нет, их действительно такое множество, что просто страшно, и не только сороконожки! Дом населен клопами, их там прямо миллионы! Невозможно даже сесть на стул, тебя тут же искусают!
Тогда я сам обследовал дом и пришел к выводу, что она нисколько не преувеличивает трагичность ситуации. Наша новая мебель была оккупирована полчищами клопов. Стоило мне только посмотреть внимательнее на эту кишащую массу отвратительных коричневых тварей, как я тут же начал яростно чесаться. Я мог придумать единственное объяснение: насекомые уже были в этой мебели, когда мы ее приобретали.