Неудержимость V
Шрифт:
Я стал переодеваться в неё, облачаясь в чешую колючей кустарниковой гадюки. Вот интересно, у сэта остался первый уровень, почему он не изменился? Спросив у скорняка, он ответил: “Замена основного материала не является усилением. Чтобы повысить класс брони, можно дополнить его другими частями экипировки, или добавлять к самим вещам новые элементы. В твоём случае, возможно и то, и другое. Если хочешь, я могу сделать тебе разгрузки, ремни, сумки, ножны? Материал ещё остался. Но за это я уже возьму плату. А ещё, тебе самому надо будет попросить у кузница металлические предметы, что бы я скрепил все детали. Давай, сниму мерки с тебя и оружия… А по улучшению уже существующей экипировки, ну тут можно опять заменить основной материал на более высокий. Но и этот шикарен. Так что, я бы посоветовал, лучше выбери для себя металл, подумай, какие именно места менее защищённы для тебя, какие требуют подвижность. Определись с формой брони, кольчужная там, пластинчатая, чешуйчатая, или цельнолитая. Да обратись к кузнецу. Можешь ещё с эльфом поговорить, он может предложит, чего интересное.
Пока он ещё пояснял, я уже выложил весь свой арсенал, который я обычно использую. Пускай сделает всё, чтобы для каждой вещи было своё место. И уточнил у него одну загадочную тему: “А что насчет трансформации брони?”.
“В смысле? Я что, придал им свойство растяжения? Занятно… Это, наверное, из-за свойств самой кожи, ну ты понимаешь, у змеиной очень хорошая гибкость. Так, с тебя 10 золотых.”, – он не стал раскрывать передо мной свой секрет и даже ни каким-либо образом не выдал своего замешательства. Ну да ладно, надо будет проверить, сможет ли костюмчик выдержать моё перевоплощение в драконайта. А ещё надо попросить у гнома, чтобы он наделал мне деталек из того самого металла. Как только Томба закончил мерки и сказал, что я могу зайти за вещами через час, я сразу выдал ему всю сумму и отправился к Сэти. Но, вообще-то, когда я выдал скорняку монеты, я осознал, что из моих накоплений золотых пропало 10000 монет. Это, наверное, я давал кому-то вчера. Какому-то демону… Толи адской бабке… А главное, зачем? А ещё мне до сих пор было страшно заглянуть в логи, чтобы хоть как-то понять, что же я вчера натворил. Размышляя на тему вчерашнего дня, я на автопилоте дошёл до избы Сэти, открыл дверь, зашёл внутрь и сел на стул, продолжая думать. Опомнился я от щелчка пальцев перед глазами.
Сэтинэлия стояла передо мной и пыталась справиться с улыбкой, но ей никак не удавалось напустить на себя свой обычный серьёзный вид. И сдавшись, она захихикала, сказав мне: “Что ж ты так, бедолага, вчера дал лишку? Я ещё за всю свою жизнь никогда не видела подобного состояния…”.
Я посмотрел на неё исподлобья, а она принялась рассказывать про меня, при этом картинно взмахивая руками, словно и в правду деревенская баба: “Знаешь, каким ты был? Взгляд пустой, словно у зомби. Движения марионетки, порванные, хлёсткие. Что ты говорил, сначала было сложно понять, потом догадалась, что ты в замедленном состоянии растягиваешь слова. А через минуту убыстряешься, что в секунду говоришь фразу целиком. В голове безумство, что порождалось одной лишь фразой тебе. Скажешь, что ты собака, и ты вставал на четвереньки и лаял. Твой разум порождал для тебя нереальный мир, что легко было продиктовать тебе. Если б тебе вчера сказали, пойти и перерезать весь город, то ты бы так и сделал… Что с тобой было-то?”.
Она села на корточки передо мной, положив локти мне на колени и заглянула в лицо, а я отвёл взгляд и буркнул: “Ни хрена не помню. Всё началось, что мы пили Семирскую Наргу…”. “Мать моя Дисат! Ой! Тц…”, – она закрыла ладонью рот, посмотрев на меня округлившимися глазами, а затем продолжила: “И сколько ты выпил?”. Я пропустил её странную реакцию мимо и ответил: “Там была бочка. Ну… на 25 чашке я перестал считать. Затем…”. “Чтоо?!”, – она, перебив меня, воскликнула: “Да ты очумел! Пять доз Нарги уже считаются смертельными! Как ты выжил?! Аааа… Вот почему элексир имел часовой эффект… Тебе надо другую концентрацию… Хм…”.
Она задумалась над своими мыслями, а я продолжил: “Затем, по-моему… Я пил Харух…”. “Чтоо?!”, – она опять воскликнула: “Ты дебил? Или как? Да откуда ты, вообще, его достал? Это ж ритуальный напиток! Сколько глотков ты сделал?”. Она очень серьёзно смотрела на меня и я, поёжившись под её взглядом, пробурчал: “Ну… У меня была амфора…”. “Твооюю мать…”, – с ужасом протянул она и внезапно уткнулась мне лицом в пах, дико заржав.
“Эй! Ты чего! Не говори мне только, что ты видела меня вчера голым!”, – я, встревожено, попытался отстранить её голову от себя, а она продолжала дико хохотать. Но всё же отстранилась и, загадочно блеснув на меня глазами, встала. Она хотела уже отойти от меня, но с неё вдруг слетело всё веселье и она, пригнувшись ко мне, резко схватила меня за подбородок, задрав к себе моё лицо. Принюхиваясь и пристально изучая моё лицо, она сурово отметила: “Ты опять что-то натворил… что-то плохое… Тц! Не так. Другая сущность. Тебе срочно надо усмирять её!”.
Она отпустила моё лицо, направившись к котелку, где принялась варить зелье, но продолжила говорить: “ Я думала о другой последовательности, но, видно, сегодня, пока ещё не поздно, придётся тебя столкнуть с ней. Она начала съедать тебя намного быстрее. Это будет не так просто. Ты не успел подготовиться ко встрече. Приготовься.”.
Её речь переросла в бурчание и, к чему готовиться, я так и не понял. Даже со своим превосходным слухом, я не мог разобрать её слов. Возможно, она перешла на другой диалект. И я принялся с интересом наблюдать за её суетой и пристально рассматривать её тело. Сегодня она была одета в бело-розовое платье в стиле пин-ап, на котором были изображены красочные красные бутоны. Особый вырез декольте лифа вырисовывал соблазнительную ложбинку между Оогромных грудей. А короткая длина её юбки всё время норовила приоткрыть чуть больше дозволенного, поэтому я почти не отводил взгляда с её шикарных ног. Бегала она по комнате босиком и, когда присаживалась или склонялась вперёд, я мог отлично лицезреть, как её показывался её шикарный персик между ног. Порой она оглядывалась, ловя мой пристальный взгляд на своих ногах, и начинала для меня кокетливо вилять бедрами. Её заводной вид ввёл меня в очередной транс, поэтому я так и не осознал, когда успел выпить её зелье, которое она успела сварить и подать мне. Я просто в очередной раз провалился в темноту, в которой и очнулся.
Эта Тьма была не той, в которой я спал этой ночью, а тьма помещения, в котором нет света. Я будто стоял в большой комнате, чувствую пустое пространство вокруг себя, но также я почувствовал, что я здесь не один. В темноте скрывался кто-то ещё, происходило некое шевеление, которое можно было уловить по движению воздуха. Это что-то кружилось вокруг меня, порой сильно замедляясь, а порой начиная быстро проноситься по кругу, то отдаляясь, то приближаясь на столько близко, что я мог коснуться его рукой, если бы вытянул её. Скоро у этого загорелся золотой огонёк, что хаотично поднимался и опускался в воздухе, продолжая кружиться и метаться вокруг меня. С появлением рычащего звука, к первому огоньку прибавились ещё три. Четыре золотых зрачка, что вертелись в разные стороны, а тварь продолжала сумасбродно двигаться вокруг меня. Наконец я смог различать её очертания. Или это она наконец сформировалась, обретя тело. Огромный ящероподобный динозавр, бегающий на четырёх мощных лапах с длинными когтями, весь покрытый иссиня-чёрными костяными пластинами, словно доспехи. Голову, словно короной, венчали четвёрка рогов, больше загибающихся к голове. Одна пара, оттопыриваясь, сразу уходила назад вдоль головы и концами закруглялась вверх. Вторая, наоборот, оттопыриваясь, приподнималась вперёд и вверх и на половине длины, загибалась назад, идя параллельно первой паре и, повторяя их, концами закруглялась вверх. Рога были массивными и приковывали к себе взгляд. Тварь периодически выбрасывала в мою сторону лапу, чуть ли не цепляя своими когтями моё лицо или тело, периодически и её длинный костяной хвост пролетал мимо меня. Делала она это в целях запугивания, чётко рассчитывая расстояния и длину так, чтобы её когти проходили точно в миллиметрах от меня. Рычание усиливалось, а к нему стали примешиваться и порыкивающие смешки. Тварюга резко встала передо мной, замерев на месте, и приподнялась на задних лапах. Её огромное тело, что было больше и выше меня раза в два, размерено ходило ходуном от глубоких вдохов и выдохов. И её по-прежнему сотрясали смешки, а также раскатистое фырканье.
“Тааакой мелкий… Гррр…”, – звук его оглушительно голоса разнёсся эхом: “Слабый. Никчёмный. Твоя плоть… Грхх… беззащитна… Я намного лучше! Лучше Я! Ярррр… теперрь буду снарружи!”. Его лапа медленно протянулась ко мне и схватила моё тело, с легкостью обхватив мне поясницу. Но не смогла оторвать меня с места. Он начал дергать меня в безуспешных попытках, сдвинуть хотя бы на миллиметр, но я был, словно монолитной скалой. И уже настал мой черёд глумливо засмеяться: “А ты туп…! А в добавок похотлив и ведом инстинктами, что легко приведут тебя в ловушку.”. Я смахнул его лапу с себя и он пригнулся, изготовившись для прыжка. Но пока медлил. Да и бесполезно это было. Здесь мы не сможем нанести никакого урона друг другу. Да и, в принципе, это не имеет смысла, так как мы тут в виде сущностей. В этом месте мы можем только разговаривать. Поединок, который между нами уже идёт, заключается в “убеждении” другого. Но он юн и глуп, что на руку мне. Чего там Сэти так сильно боялась? Но, по большому счёту, да, слишком часто я стал не помнить происходящего. А это значит, что кто-то брал надо мной контроль.
Он по-звериному прыгнул на меня, раскрыв огромную пасть с сотнями острейших клыков и метя ей мне в шею. Но я дал ему пощёчину, от которой он отлетел в сторону, а я остался стоять на месте. Видимо, тот, кто первый нападает, сразу теряет все силы или становится более уязвим. Но он, рассвирепев, снова бросился на меня и точно так же, как и в первый раз, отлетел в сторону от очередной пощечины. И я заговорил, стараясь надавить на него теми фактами, происхождение которых он просто не понимает, постарался запугать его: “И кто тут из нас никчёмный? Это ты слаб!”.
“Аррх! Нет!”, – он взбесился ещё пуще прежнего, став неистовей и ещё чаще нападать на меня, а я лишь звонко смеялся, указывая ему на его слабость: “Ты не достоин занять моё место. Ты даже на своём поле Силы проигрываешь мне. Ты слаб! И глуп!”.
“Нет! Я совершенней тебя! Я Мощь. Ррэарр! Я – это Сила!”, – он ревел и метался вокруг меня, не в силах хоть как-то навредить мне. Для меня же стоял сейчас лишь один вопрос: уговорить его или уничтожить. И пока я никак не мог принять решения, потому что, что так, что эдак, его сила в итоге всё равно будет моей. Подожди… Сила? Опять этот тест с Силой? Тест на падкость? На искушение? Даже само это место немного схоже с тем, где я встречал своё прошлое. Нет… Тест уже давно прошёл, сейчас же всё по-другому. Здесь и сейчас, либо я уничтожу его, либо он займёт моё место. Либо… мы можем слиться с ним в единую сущность… Хочу ли я обрести его повадки? Или он обретёт мои? Нет, это если я проиграю ему. Я расслышал, или это мне показалось, знакомый смех. Неотчётливо, где-то в далеке. Он был еле различим из-за рычания демона. Да нет, это было эхо от рева драконайта, что расходилось в пустоте вокруг нас. Что же. Выбор сделан. Я спокойно заговорил: “Ты слаб. Ты глуп. И лишь только я сам смогу выжить снаружи. Твои же замашки, только погубят тебя. Но я дам тебе шанс на существование…”. Чудовище, что словно побитый пёс, пригнув голову и с опаской поглядывая на меня, кружась вокруг и поскуливая, замотала головой, пытаясь вытряхнуть из неё мои слов. А я продолжал уже снисходительней: “Ты даже сможешь выходить наружу, но только тогда, когда я позволю тебе!”.