Неугомонный
Шрифт:
Хокан фон Энке разглядывал свою руку. Казалось, его ничуть не интересовало сказанное Валландером. Может быть, он все-таки скорбит о том, что Луиза и ее смерть стали ценой, какую ему в итоге пришлось заплатить? Теперь, когда уже слишком поздно?
— Никогда и речи не было о том, что она должна умереть, — сказал фон Энке, не отрывая взгляда от своей руки.
— О чем вы подумали, когда узнали, что ее нет в живых?
Хокан фон Энке ответил деловитым, почти сухим тоном:
— Я едва не покончил с собой. Меня остановила мысль
Оба опять умолкли. Валландер подумал, что скоро Стену Нурдландеру пора будет войти в дом. Но есть еще один вопрос, на который надо получить ответ.
— И как все происходило? — спросил он.
— Что?
— Я не имею в виду, как вы добывали секретную информацию. Мне хочется знать, что сделало вас шпионом.
— Это долгая история.
— Время у нас есть. Да и не обязательно давать мне целиком и полностью исчерпывающий ответ. Ровно столько, чтобы я мог понять.
Хокан фон Энке откинулся на спинку стула, закрыл глаза. Валландер вдруг увидел перед собой глубокого старика.
— Все началось очень давно, — сказал фон Энке, не открывая глаз. — Американцы завязали со мной контакт еще в начале шестидесятых. Вскоре меня убедили, как важен для США и НАТО доступ к информации, чтобы иметь возможность защитить нас. Мы бы никогда сами не справились. Без США заранее потерпели бы поражение.
— Кто установил с вами контакт?
— Вы должны вспомнить, как обстояло в ту пору. Существовала группа людей, в первую очередь молодых, которые все свои силы и время отдавали борьбе против войны США во Вьетнаме. Но большинство из нас знали: нам необходима поддержка США, чтобы во всеоружии встретить тот день, когда в Европе грянет взрыв. Меня возмущали наивные романтики-леваки. Я чувствовал, что хочу действовать. И вступил в игру с открытыми глазами. Можно сказать, это была идеология. Да и сейчас так же. Без США весь мир оказался бы во власти сил, которые стремятся лишить Европу ее мощи. Каковы, по-вашему, амбиции Китая? Что сделают русские, как только покончат с внутренними проблемами?
— Но ведь определенную роль играли и деньги?
Фон Энке не ответил. Отвернулся и опять погрузился в собственные мысли. Валландер задал еще несколько вопросов, но и на них не получил ответа. Хокан фон Энке попросту закончил разговор.
Внезапно он встал и прошел в кухонный уголок. Достал из холодильника бутылку пива, потом выдвинул один из ящиков кухонного стола. Валландер не сводил с него глаз.
Когда Хокан фон Энке повернулся, в руке у него был пистолет. Валландер мгновенно вскочил. Ствол целился в него. Хокан фон Энке медленно отставил бутылку с пивом на кухонный стол.
Поднял пистолет, направив его прямо в голову Валландеру. Валландер закричал. А пистолет продолжал двигаться.
— Я больше не могу, — сказал Хокан фон Энке. — Будущего больше нет.
Он приставил дуло к подбородку и нажал спуск. Прогремел выстрел. В тот миг, когда он упал с окровавленным лицом, в дом ворвался Стен Нурдландер.
— Вы ранены? — выкрикнул он. — Он вас подстрелил?
— Нет. Он застрелился.
Оба смотрели на человека, в неестественной позе распростертого на полу. Кровь, заливавшая лицо, не давала увидеть глаза — закрыты или нет.
Валландер первый понял, что он жив. Рванул к себе майку, висевшую на спинке стула, прижал ее к подбородку фон Энке. Одновременно крикнул Стену Нурдландеру поискать полотенца. Пуля прошла навылет через щеку. Хокан фон Энке не сумел послать смертельную пулю себе в мозг.
— Выстрелил наискось, — сказал Валландер, когда Стен Нурдландер принес простыню, сорванную с кровати.
Глаза Хокана фон Энке были открыты, еще не потухли.
— Прижмите, — сказал Валландер, показывая Нурдландеру, что надо делать.
Сам он достал мобильный, набрал номер службы спасения. Связи не было. Он выбежал наружу, вскарабкался на скалу за домом. Тоже безрезультатно. Вернулся в дом.
— Он истекает кровью, — сказал Стен Нурдландер.
— Прижимайте крепче, — отвечал Валландер. — Телефон не работает. Придется ехать за помощью. Здесь иной раз худо со связью.
— Вряд ли он выкарабкается.
— Если он умрет, мы никогда не узнаем, что случилось на самом деле.
Стен Нурдландер стоял на коленях подле истекающего кровью человека. Испуганно посмотрел на Валландера.
— Это действительно правда?
— Вы же слышали нас? Или…
— Каждое слово. Это правда?
— Все правда. То, что говорил я, и то, что говорил он. Он работал на США примерно сорок лет. Продавал нашу оборону и наверняка хорошо знал свое дело, раз американцы считали его настолько ценным агентом, что не остановились перед убийством его жены.
— Не могу понять, в голове не укладывается.
— Тогда у нас есть еще одна причина не дать ему умереть. Рассказать может только он сам. Я еду за помощью. Это потребует времени. Но если вам удастся остановить кровотечение, мы, возможно, вытащим его.
Валландер шел к двери, когда услышал за спиной голос Стена Нурдландера:
— Сомнений нет?
— Ни малейших.
— Значит, он всю жизнь меня обманывал.
— Он всех обманывал.
Валландер побежал к лодке. Несколько раз спотыкался и падал. Когда спустился к берегу, заметил, что ветер усилился. Отвязал швартов, спихнул лодку на воду, прыгнул в нее. Мотор завелся с первого рывка. Кромешная тьма вокруг, ни зги не видно, он даже засомневался, сумеет ли добраться до гавани.
Он как раз развернул лодку и собирался прибавить обороты, когда услыхал сухой щелчок выстрела. Да-да, определенно выстрел. И стреляли в охотничьем домике. Он заглушил мотор, прислушался. Неужели все-таки ошибся? Повернул лодку вспять. Выпрыгивая на берег, угодил в воду, насквозь промочил ботинки. И все время прислушивался. Ветер крепчал. Валландер достал дробовик, зарядил. Неужели на острове был кто-то еще, о ком он не знал? Вернулся к охотничьему домику с ружьем в руках, стараясь двигаться как можно бесшумнее, и остановился, когда увидел слабый свет в щелки между занавесками. Ни звука, только шум ветра в верхушках деревьев да плеск прибоя.