Неукротимая любовь

Картленд Барбара

И если у него не будет сил, то это никому не поможет, а ведь он уже чувствует себя разбитым после нескольких ночей, когда он почти не спал.

— Я сейчас же переоденусь, Клеменс, — сказал он. — Скажи повару, что через полчаса я спущусь.

— Слушаюсь, милорд.

Маркиз поднялся по лестнице; по пути он вспомнил маленькую одинокую фигурку, стоявшую в центре холла и смотревшую ему вслед.

Ему вдруг пришло в голову, что герцог может убить Фортуну — ведь это самый простой способ избавиться от нее.

— Боже, спаси ее! — произнес он вслух.

Он молился, молился впервые за много лет — он просил Бога сохранить Фортуне жизнь.

Глава 9

«Бездействие — самое невыносимое и самое безысходное из всех состояний», — в сотый раз повторял про себя чье-то мудрое высказывание маркиз, меряя шагами библиотеку. Сидеть на месте он не мог.

Ему хотелось вызвать герцога на дуэль, броситься на поиски Фортуны, скакать, гнать экипаж, идти — словом, делать все, что угодно, лишь бы отыскать ее!

Маркизу было трудно признаться даже самому себе, что герцог перехитрил его. Однако это было так, и маркизу надо во что бы то ни стало найти Фортуну. Но как это сделать? С такой сложной проблемой он не сталкивался еще ни разу в жизни.

Да, герцог придумал гениальный план, вынужден был признать маркиз. Никто не смог бы публично обвинить его в том, что Фортуну силой затащили в экипаж.

Даже если он обратится за помощью к закону, то, учитывая положение, в которое он сам поставил Фортуну, трудно будет убедить судебные органы в том, что она ушла от маркиза не по своей воле и не предпочла перейти под опеку герцога.

Да, на этом этапе герцог выиграл, теперь надо было обратить его победу в поражение. Но как?

— Что же делать? Что я могу сделать?

Маркиз снова и снова задавал себе этот вопрос и жалел, что в Лондоне нет Алистера Мерила, которого он сам отправил на остров Мэн. Он, по крайней мере, сумел бы понять, с какой дилеммой столкнулся маркиз.

Он не мог даже никому сказать, что Фортуна исчезла — только своим слугам, а они и так уже сбились с ног, пытаясь разузнать, куда ее увезли.

Герцог либо очень удачно замел следы, либо так сильно напугал своих слуг, что Джиму удалось пока выяснить только одно — личный секретарь герцога неожиданно куда-то уехал вместе с помощником хранителя погреба в Мерил-Парке и еще одним человеком, имени которого никто не знал.

Личного секретаря герцога не подкупить никакими взятками и подарками — он безраздельно предан своему хозяину.

От своего секретаря он узнал, что этот человек служил у герцога более двадцати лет и проживал вместе со своей женой и детьми в доме, предоставленном герцогом. Не было ни малейшей надежды, что кто-нибудь из них проговорится.

Незнакомый мужчина мог быть адвокатом или просто человеком, нанятым по случаю.

Единственной надеждой оставался помощник хранителя погреба.

Кучера, наверное, знают, кого им пришлось везти, но все они были старыми слугами, начинавшими у герцога еще мальчиками на конюшне. По этому поводу Эбби сказал:

— Если кучер хочет удержаться на своем месте, милорд, то он не должен видеть и слышать ничего, что могло бы повредить интересам его хозяина.

Маркиз признал, что это правда. Он всегда доверял своему кучеру и знал, что людям его профессии известно множество самых сокровенных тайн высшего света, и если бы они захотели, то доставили бы много неприятностей ему и другим достопочтенным господам.

— Я знаю, что всегда могу рассчитывать на твое молчание, Эбби, — сказал он кучеру. — Как ты думаешь, может ли его светлость рассчитывать на молчание своих слуг?

— Не сомневаюсь в этом, милорд, — уверенно произнес Эбби.

— Ну, хорошо, — вздохнув, сказал он. — Если Джим не сможет больше ничего выведать у конюхов, а ты убежден, что кучер герцога ничего не скажет, тогда остается только этот молодой человек. Его имя Джарвис, кажется.

— Да, милорд.

Больше маркиз ничего не сказал, но, когда его кучер вышел из библиотеки, подумал в отчаянии, что Фортуна потеряна для него навсегда.

— Почему, — спрашивал он себя, — все слуги так преданы герцогу — ведь не только они, но и крестьяне, живущие на его землях, его не любят?

Его светлость был резок, нетерпим, временами несправедлив, и, тем не менее, служили ему преданно. Поди пойми человеческую натуру, решил маркиз, но тут же подумал: а может быть, он и сам такой?

Прошло уже четыре дня с тех пор, как пропала Фортуна, и маркиз, меряя шагами библиотеку, глядел, как солнце играет в струях фонтана, и вспоминал, как в первый день своего появления здесь Фортуна играла в саду с его собакой.

Солнце позолотило ее волосы необычного белого цвета и засветилось в ее серых глазах. Полковник Мерил был очарован ее красотой. Но тут дверь в библиотеку распахнулась, и воспоминания маркиза были прерваны.

Маркиз, увидев в дверях миссис Денверс, сразу же подумал, что случилось что-то плохое, поскольку на ней снова были черная шляпка и черная накидка.

— Я узнала, куда увезли мисс Фортуну, милорд, — сказала она торжествующим голосом, в котором, однако, слышались слезы.

— Вы нашли ее? — воскликнул маркиз. — Где же?

— Я вам все расскажу, милорд, — произнесла миссис Денверс каким-то слабым, угасающим голосом. — Я торопилась сообщить вам эту новость и немного запыхалась.

Маркиз с трудом подавил нетерпение.

— Подойдите сюда и сядьте, — ласково сказал он. — Я налью вам бренди.