Неукротимая планета
Шрифт:
Прежде чем кто-либо успел ответить, Язон вдруг ощутил дикую боль в горле. Очнувшийся Скоп вскочил с пола, стиснул шею Язона двумя руками и сорвал его с кресла. Арбалетчики не решились стрелять, боясь попасть в Язона.
– Керк! Мета! – рычал Скоп. – Хватайте пистолеты! Открывайте люки! Наши люди поддержат нас, мы перебьем проклятых корчевщиков,
Язон силился разжать душившие его пальцы, но это было все равно что дергать стальные прутья. У него померкло в глазах, в ушах стучало, он не мог вымолвить ни слова. Все кончено, он проиграл… Сейчас здесь начнется побоище, и Пирр так и останется планетой смерти для людей.
Мета бросилась вперед словно отпущенная пружина, и в ту же секунду тренькнули арбалеты. Одна стрела попала ей в ногу, другая пронзила навылет руку, но они не смогли ее остановить, и Мета, пролетев через весь отсек, очутилась рядом с теряющим сознание инопланетчиком, которого душил ее товарищ.
Замахнувшись здоровой рукой, она изо всех сил ударила Скопа ребром ладони по бицепсу. Его рука непроизвольно дернулась, и пальцы выпустили горло Язона.
– Что ты делаешь! – крикнул ошарашенный Скоп раненой девушке, которая навалилась на него.
Он оттолкнул ее, все еще держа Язона другой рукой. Тогда она, не произнося ни слова, тем же жестоким приемом разбила ему кадык. Скоп захрипел, отпустил Язона и упал на пол, корчась от боли.
Язон видел все это точно в тумане.
С трудом поднявшись на ноги, Скоп обратил искаженное болью лицо к Керку и Бруччо.
– Ты не прав, – сказал Керк. – Уймись!
Скоп издал звук, похожий на рычание, и метнулся к оружию, сложенному в другом конце отсека. Но арбалеты пропели похоронную мелодию, и рука, которая дотянулась до пистолетов, была уже рукой покойника.
Никто не тронул Бруччо, когда он поспешил к Мете, чтобы оказать ей помощь. Язон жадно глотал животворный воздух. Через стеклянный глаз визифона весь город следил за происходящим.
– Спасибо, Мета… за помощь… и за то, что ты поняла… – через силу вымолвил Язон.
– Скоп был не прав, – ответила она. – А ты прав…
Голос на секунду прервался – Бруччо, обломив зазубренный наконечник стрелы, выдернул ее за черенок из руки Меты.
Затем она продолжала:
– Я не смогу остаться в городе, останутся только такие, как Скоп. Боюсь, что в леса уйти я тоже не смогу… Сам видел, не получилось у меня с шипокрылом. Если можно, лучше я пойду с тобой. Правда, возьми меня.
Язону еще было больно говорить, и он ограничился улыбкой, но Мета поняла его.
Керк удрученно смотрел на убитого.
– Он был не прав, но я хорошо представляю, что он чувствовал. Я город не брошу, во всяком случае, сейчас. Кто-то должен руководить, пока идет перестройка. А насчет корабля – это ты хорошо придумал, Язон, в добровольцах недостатка не будет. Правда, Бруччо ты вряд ли уговоришь лететь с тобой.
– А зачем мне лететь, – пробурчал Бруччо, перевязывая Мету. – Мне и здесь, на Пирре, занятий хватит, одни животные чего стоят. Не сегодня-завтра сюда экологи со всей галактики нагрянут, да только я буду первым.
Керк медленно подошел к экрану, на котором был виден город, и остановился, глядя на здания, на столбы дыма над Периметром, на зеленый океан джунглей вдали.
– Ты все перевернул, Язон, – сказал он наконец. – Сейчас этого еще не видно, но Пирр уже никогда не будет таким, каким был до того, как ты сюда явился. Не знаю, к лучшему он изменился или к худшему…
– К лучшему, к лучшему, – просипел Язон, растирая шею. – Ну а теперь пожмите-ка друг другу руки, чтобы люди на самом деле увидели, что распрям конец.
Рес повернулся, секунду помешкал, потом протянул руку Керку. Седому пиррянину тоже трудно было превозмочь укоренившуюся с детских лет неприязнь к корчевщикам.
Но они пожали друг другу руки, потому что настала пора перемен.