Неукротимые удовольствия
Шрифт:
Ди-джей произнёс имя Милы через громкоговоритель, и толпа немедленно начала улюлюкать. Тело Доминика напряглось, когда с микрофоном в руке она вылетела на сцену в своей обычной кошачьей манере. Его волк оживился, больше не задумываясь о том, что её нет рядом. Она бросила короткий взгляд на Доминика и загадочно улыбнулась ему как раз перед тем, как завести песню.
— Серьёзно, у неё потрясающий голос, — сказал Джесси. — Ей не нужно прилагать никаких усилий. У неё также сильное сценическое присутствие.
— И она вся моя. — Удовлетворение от этого было глубочайшим.
Джесси усмехнулся.
— Никогда не думал, что
Воцарилась тишина, пока они смотрели на её выступление. Как обычно, Доминик был совершенно поражён её врождённым талантом и этим дымным, скрипучим вокалом, который сводил его с ума. Он ничего так не хотел, как утащить её со сцены и засунуть в неё свой член, утонуть во всей этой страсти и подтвердить свои права на неё. Его волк был полностью за эту идею.
— Правда ли, что Мила уже встретила своего суженого?
Его взгляд вернулся к Джесси, Доминик замер.
— Где ты это услышал?
— Тарин рассказала Шайе, которая затем рассказала Харли, которая затем рассказала мне. Правда, они не знают подробностей. Тарин сказала, что ты просто намекнул на это.
Ему следовало помнить, что Тарин, будучи лучшей подругой Шайи, рассказала ей все.
— Да, встретила. Я виделся с ним.
Джесси моргнула.
— Ты виделся с ним?
— Он присоединился к её прайду после того, как запечатлелся на одной из её кузин. — Доминик снова перевёл взгляд на Милу и продолжил. — Его подсознательно тянет быть рядом с Милой и защищать её, поэтому он слишком часто крутится рядом с ней.
— Чёрт, это, должно быть, тяжело для неё.
— Так и есть. Её кошка ненавидит ублюдка.
— Однако запечатлённая связь может исчезать, — заметил Джесси. — Вот почему они обоюдоострый меч. Да, это означает, что у тебя есть выход, если он тебе нужен. Но это также означает, что у неё есть выход. Если истинная пара Милы когда-нибудь отделится от её кузины, он может тогда почувствовать, что Мила принадлежит ему — запечатление больше не будет блокировать частоту связи истинной пары. Он мог бы попытаться заявить на неё права.
Как будто Доминик позволил бы этому случиться.
— Это не имело бы никакого значения для Милы или её кошки. Он им не нужен. Мила не ненавидит его, но и не тоскует по нему. Он что-то сломал в её кошке, и она никогда не простит ему этого. Кроме того, я думаю, она почувствовала бы, что он считает её второй лучшей, поскольку изначально он выбрал Адель — Мила не подошла бы на второе место.
— Значит, его присутствие не заставляет тебя или твоего волка чувствовать угрозу?
— Нет. Ты думал, что так будет, правда? Но это не так. Может быть, это потому, что Мила не из тех, кто терпит собственничество от кого попало. И она призналась, что никогда никого раньше никого не отмечала. — Он допил остатки из своей бутылки. — Я ненавижу, что у Джоэла есть права на неё — неважно, что он не может заявить на них, они все ещё есть — но, возможно, я не чувствую угрозы с его стороны, потому что она выбрала меня. Она оставила на мне этот след не потому, что чувствовала себя обязанной сделать это из-за желания спариться. Она сделала это, потому что я — её выбор.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Джесси. — Это даёт тебе чувство безопасности. И хорошо, что ты не позволяешь ревности быть фактором или что тебе кажется, что ты каким-то образом соревнуешься с ним из-за того, кем
Страж стаи Меркурий поднял руку и добавил:
— Я не говорю, что ты должен и не пытаюсь давить на тебя. Если ты хочешь терпеть это день за днём, прекрасно. Но это может измениться, поэтому я собираюсь поделиться с тобой советом, который дал мне Ник. Он сказал, что если я хочу запечатлеться на Харли, мне придётся отбросить все свои защитные стены и отдать ей всего себя, сказал, что я должен быть уверен, что смогу это сделать, прежде чем требовать от неё чего-либо или давать ей какие-либо обещания.
— Что, возможно, не так просто, как кажется. Это было сложно?
— Чёртовски верно, так оно и было. Я не думал, что буду так сильно бороться, чтобы открыться ей. Я даже не осознавал, что все ещё скрывал часть себя, пока она чуть не умерла прямо у меня на глазах. В конечном итоге эмоциональная защита себя сделала её физически уязвимой.
Сделав паузу, Джесси испытующе посмотрела на него.
— Ты открыт во многих отношениях, но в других ты замкнут. Если ты когда-нибудь обнаружишь, что хочешь запечатлеться на Миле, ты не можешь давать ей только те роли, которые сам выбираешь. Ты не можешь прятаться за стенами или масками. Ты должен раскрыть свои уязвимости, страхи, секреты и личную боль. Она будет кем-то, кто будет знать тебя изнутри, и это то, с чем тебе должно быть комфортно, иначе не сформируется прочная связь.
— Частичного запечатления будет недостаточно для твоего волка или для неё, что означает, что оба в конечном итоге прекратят отношения. Тогда вы были бы вынуждены прекратить это, хотели бы этого или нет. Другими словами, многое зависит от того, есть ли у тебя то, что нужно, чтобы произвести на неё впечатление.
В этот момент песня подошла к концу. Но, воодушевлённая толпой, Мила быстро начала другую. Гордость затопила Доминика от того, каким необузданным талантом она обладала, наблюдая за тем, как танцоры так безумно реагировали на неё. Началась инструментальная пауза, и, как и в прошлый раз, Харли вышла вперёд со своей электрической скрипкой.
Появилась Шарлин и поставила на стол две свежие бутылки пива.
— Держите, мальчики. — Она посмотрела на Доминика сверху вниз, нахмурив брови. — Я ничего не слышала о тебе с тех пор, как ты повесил трубку на днях. Все в порядке?
— Прекрасно, — ответил он, его голос был немного резким.
Изначально он планировал немедленно поговорить с Шарлин о её попытках предостеречь Милу держаться от него подальше, когда он доберётся до клуба, но её там не было, когда он приехал. Глядя на неё сейчас, он решил вместо этого прикинуться дурачком, заинтересованный тем, что она скажет и сделает.
Она взглянула на сцену, и её губы сжались.
— Мне не нужно спрашивать, что привело тебя сюда. Я видела, что тебя недавно сфотографировали с ней, так что, полагаю, ты ещё не оставил попыток соблазнить её. На ней чья-то метка, милый.
— Я знаю.
Шарлин явно не приходило в голову, что Доминик был тем, кто поставил эту метку. Он позволил своему взгляду вернуться к Миле. Он не мог долго отвести от неё взгляд. Ему нравилось наблюдать за ней, нравилось сознавать, что это талантливое создание принадлежит ему.