Неуловимая, Аллевард Кейтлин

Неуловимая

на обложку

Аллевард Кейтлин

Шрифт:

Я томно вздохнула и улеглась на кровать.

– Так как ты думаешь, что случилось?

– Не знаю, - мотнула головой девушка, - Раз она не говорит, и не было никакого объявления, значит либо что-то серьезное, либо, наоборот, незначительное.

–

Нам остается только ждать, - фыркнула я, - Как всегда.

Я расстелила постель, что сделала и Эмбер. Забравшись под теплое, мягкое одеяло, я взглянула в окно. На огромное, бесконечное, темное небо.

– Ненавижу ждать, - в тишине послышался тонкий голос девушки.

– Не думаю, что вообще существуют люди, которые испытывают удовольствие от ожидания чего-то плохого, - ответила я и сильнее закуталась в одеяло.

– Что у вас произошло с Крисом?

Этого вопроса я не ожидала и поэтому еще минуту лежала молча в надежде на то, что она забудет свой вопрос. Это было глупо. Так что мне пришлось ответить.

– Я не знаю, - призналась я, - То он ведет себя так, будто мы совершенно разные люди. Будто я чокнутая фанатка, которая гоняется за ним повсюду. А в другую секунду, он ведет себя нормально. И я не могу определиться за кого его считать. За милого парня или за придурка?

С секунду девушка молчала, а затем ответила.

– Считай его за Кристофера. Он то, что он есть. И всегда будет таким. Просто он придуривается иногда, но это всегда проходит со временем.

Я не знала, что она имеет в виду: придуривается тогда, когда иногда ведет себя милым или наоборот? Эхх.

– Почему он такой серьезный?
– этот вопрос мучил меня еще с того времени, как только я впервые столкнулась с ним в коридоре своей школы и разбила его телефон.

Эмбер тихонько рассмеялась.

– Он не всегда бывает таким. Но раньше он был гораздо веселее.

–

И что же случилось?
– я повернулась к Эмбер и попыталась разглядеть ее лицо в этой темной комнате.

– Много всего. Например..

Она глубоко вздохнула и тоже повернулась ко мне. Я сжала край одеяла в руке.

– Я помню, как он плакал первый и последний раз за всю жизнь. Это было в прошлом году. Мы ехали с ним из города в школу и по дороге увидели собаку. Она лежала на обочине, ее кто-то сбил и даже не удасужился помочь. Не знаю, кто это был. Может они это сделали случайно и не заметили или сбили ее нарочно, ведь есть люди, для которых животные - ничто. В них нет жалости, - она втянула воздух, а я вытерла наворачившиеся слезы, - Так вот, мы ехали и напевали нашу любимую песню, был почти вечер, но все еще было видно. Кристофер заметил собаку первым и сразу же остановился возле нее. Мы выбрались из машины и подбежали к ней. Она едва дышала, у нее

были сломаны ребра, и она почти вся была в крови. Он сказал, что она мучается и ей уже не помочь. Я сразу поняла, что нужно сделать. Он сказал мне идти в машину и закрыть глаза, но сев, я не стала зажмуриваться, я смотрела. Он душил ее и по его щекам катились слезы. Ему было тяжело, но он понимал, что если бы он не сделал этого, она бы мучилась. У нас в машине была лопата и мы похоронили ее. Когда мы сели в машину, мы поехали не сразу. Я видела, что он едва сдерживался, чтобы не заплакать. Я обняла его. Он протер глаза, и мы поехали дальше.

После этого случая у нас есть Сэмми.

Я едва сдерживалась чтобы не разрыдаться в полный голос. Я закрыла рот ладонью и чувствовала, как тело содрогается от плача.

Эмбер встала с постели, легла ко мне и обняла.

– Успокойся, все хорошо.

Так мы пролежали 15 минут, а после, обе заснули.