Неуловимые (с иллюстрациями)
Шрифт:
— Дежурный слушает.
— Пожалуйста, номер телефона штурмфюрера Морица Келлера, — попросил Аскер, старательно сделав несколько ошибок в произношении.
— Кого? — переспросила трубка.
— Штурмфюрера Келлера.
Вот сейчас последует ответ: штурмфюрер Келлер в командировке и вернётся не скоро. Аскер так ждал этих слов!.. Но вместо них дежурный сказал совсем другое:
— Номера телефонов наших работников мы не даём.
— Как же быть?.. Я прибыл с поручением его родных, привёз посылку, письма…
— Звоните на коммутатор управления.
— Но я не зря приехал? Он здесь, в городе?
— Да.
Трубка
Случилось самое худшее. Надо было немедленно действовать. И Керимов с огромной благодарностью и теплотой вспомнил подполковника, работу, которую тот провёл с нам в партизанском лагере. Закончив допрос пленного, подполковник и Аскер вторую половину дня и почти всю ночь сидели в землянке, тщательно перебирая все детали предстоящей операции. Подробно, до мелочей, были разработаны и определены план засылки советского разведчика во вражескую контрразведку, поведение Керимова в дороге и на месте, его действия и реакция при самых различных обстоятельствах и неожиданностях. Подполковник был опытен и не раз работал в обстановке, сходной с той, в которой теперь должен был находиться Аскер. После того как покончили с основными вопросами и уточнили систему связи, которой будет пользоваться Керимов, подполковник настоял на том, чтобы теперь же было разработано несколько вариантов действий Аскера на тот случай, если бы Мориц Келлер вдруг оказался в городе, а не в командировке.
…В первую очередь надо было раздобыть штатскую одежду. В гостинице, в чемодане Краузе хранился один такой костюм, но ехать туда Аскер пока не мог.
«Штеер» заколесил по улицам. В одном магазине разведчику удалось достать мягкую шляпу. Затем, проехав несколько кварталов. Аскер купил сорочку. В третьем магазине он спросил ботинки. Продавец мог предложить только грубые туфли на резине.
— Война, — сказал он, вздыхая, — изящной обуви не бывает месяцами. Разве только привезут трофеи. Но и тех что-то давно не видно…
Церемониться не приходилось, и туфли были куплены.
Сложнее было с костюмом. Аскер объездил с десяток магазинов, но везде получал ответ: костюмов нет и не ожидается. Наконец, на западной окраине города ему улыбнулась удача. Он вошёл в небольшой магазин готового платья. За прилавком стоял хозяин заведения — невысокий толстый человек с заплывшими жиром глазами и проволочными усами. В петлице пиджака поблёскивал значок члена фашистской партии.
Костюм? Торговец помедлил минуту, оценивая покупателя, потом улыбнулся и заявил, что откажет любому, но не господину оберштурмфюреру. Сам он тоже национал-социалист и бывший военный: служба безопасности. Только недавно уволен из-за ранения.
Торговец нырнул под прилавок и вытащил серый пиджак и брюки.
Костюм был узковат, стоил дорого, но Аскер взял его. Когда покупка была оплачена и завёрнута, торговец поманил офицера пальцем.
— Нет ли у герра оберштурмфюрера желания приобрести редкостный сувенир? — зашептал он, — Правда, сувенир дороговат, но зато это такая вещь!..
Не дожидаясь ответа, толстяк метнулся в примыкавшую к прилавку комнатку, вернулся
Аскер едва удержался, чтобы не вскрикнуть. Перед ним была голова мужчины, препарированная и высушенная до размера крупного апельсина. Русоволосая, с закрытыми глазами и скорбными складками у углов рта, она покоилась на цоколе полированного чёрного дерева.
— Настоящая! — шептал торговец, пританцовывая от возбуждения. — Я сам работал над ней в Майданеке, где служил, сам выбирал объект, самолично умерщвлял! Поглядите, герр оберштурмфюрер, на чистоту исполнения. Ни единого повреждения или пятнышка. Уверяю вас, это был каторжный труд — дробить и извлекать кости, затем сушить её раскалённым песком, насыпанным внутрь… И за все — только триста пятьдесят марок!..
Немалым напряжением воли подавил Аскер в себе желание выхватить пистолет и выстрелить в круглую, красную и лоснящуюся от жира физиономию владельца магазина. Он повернулся и вышел.
— Куда же вы? — кричал вслед ему торговец. — Я сбавлю… Триста марок!.. Погодите, у меня есть ещё и голова женщины!..
Отъехав немного, Аскер дрожащими руками зажёг сигарету.
Успокоившись немного, он повёл машину за город…
Страна старинных замков, тихих городков и живописных хуторов, страна великих музыкантов, художников и техников — такой когда-то представлялась ему Германия по книгам и рассказам старушки, вдовы инженера… Нет, Гитлер и фашисты хотят сделать её совсем другой. И он будет мстить им жестоко, беспощадно!
Выехав за город, Аскер свернул с шоссе на ответвление, которое вело к заросшему лесом холму. Вскоре он был один на дороге. Тогда белый автомобиль взял в сторону и въехал в чашу.
Здесь офицер вылез, тщательно исследовал кусты и стал торопливо снимать мундир. Он переоделся в штатское, аккуратно сложил и спрятал в багажник военный костюм.
В город Аскер вернулся с противоположной стороны. Там он ещё раньше заприметил маленькую гостиницу.
В сотне метров от гостиницы была стоянка автомобилей. Он оставил машину, а сам пешком прошёл к гостинице.
У окошечка портье толстились несколько человек. Слышались раздражённые голоса: свободных номеров не было.
Аскер не стал подходить к окошку. Это не входило в его планы. Он поднялся на второй этаж и знаком подозвал коридорного. Маленький седой человечек в грубошёрстном синем костюме с вытертыми золотыми галунами на рукавах и воротнике неторопливо приблизился. Остановившись и подслеповато щурясь, он вопросительно посмотрел на Аскера.
— Я валюсь с ног от усталости, ибо ехал без передышки весь день, — сказал разведчик, неторопливо вытаскивая из бумажника пачку новеньких марок. — И я ничего не пожалею, чтобы хорошо выспаться… Вы понимаете меня?
При виде денег, да ещё немалых, равнодушие на лице коридорного сменилось уважением.
— Это невозможно, — оказал он со вздохом. — Все занято.
Аскер пожал плечами и также неторопливо стал укладывать деньги в бумажник.
— Впрочем, есть один номер, — нерешительно проговорил коридорный. — Но он… видите ли… оставлен. Это наш постоянный клиент, и он должен прибыть завтра. Если вы даёте слово, что по первому требованию…
— О, на этот счёт можете не сомневаться. — Аскер вновь раскрыл бумажник. — Я знал, что мы оговоримся.