Неуправляемый мужчина
Шрифт:
Наоми оказалась у двери, рука Тэка все еще давила ей на грудь, его лицо оказалось напротив нее.
— Ты следила за ними? — спросил он, его голос все еще был пугающим.
— Да пошел ты! — крикнула она ему в лицо.
— Ты следила за моими детьми? — Рявкнул Тэк.
— Они не должны проводить время с твоей подстилкой! — закричала она.
— Ты хочешь сказать, что прокралась к своей чертовой машине и проследила за детьми до дома моей женщины, — заявил Тэк.
Его женщина? Когда я стала женщиной Тэка?
— Тэбби уже наполовину шлюха,
Я ахнула, Раш издал звук, похожий на рычание, а Тэбби что-то прошептала.
Автоматически я протянула руку назад, вслепую пытаясь ее найти, взяла ее за руку, крепко сжав ее руку, немного отодвинувшись назад, пока боком не коснулась ее бока. Когда я встала рядом с ней, рука Тэбби сомкнулась вокруг моей руки, как тиски.
— Я не ослышался? — Спросил Тэк мягким, опасным голосом.
— Ты слышал меня, придурок, — огрызнулась Наоми.
— Значит я не ослышался. — Тэк предоставил ей еще одну возможность пойти на попятный.
— Ты меня слышал, — отрезала она.
Во входную дверь снова постучали, как раз в тот момент, когда появилась Лэни.
— Что, черт возьми, происходит? — спросила она из глубины коридора, одетая в свой мерцающее, сказочное короткое кимоно, с полотенцем на голове, ее прекрасное лицо и идеальная фигура были не менее прекрасными с моим бледно-розовым махровым полотенцем на голове.
Наоми кинула взгляд на Тэка, посмотрела на Лэйни, потом снова на Тэка и пронзительно закричала:
— Мать твою, ты устроил гарем?
В дверь снова постучали.
Тэк схватил Наоми за руку и потащил прочь от двери. Отступив назад, он наконец распахнул мою входную дверь.
Я в шоке уставилась на свою любимую тетю Бетт и любимого дядю Маршалла, которые жили не в Денвере. Они жили за пределами Вашингтона.
Глаза тети Бетт округлились, пока она рассматривала обитателей моей гостиной, ее взгляд наконец остановился на мне, и я поняла, что она слышала крики Наоми, но опять же, как она могла не слышать?
— Э-э... сюрприз? — спросила она, дядя Маршалл в этот момент протиснулся внутрь, подталкивая к себе жену, а Тэк отступил на пару шагов, отодвигая с собой Наоми.
Глаза дяди Марша тоже оглядели мою гостиную, потом остановились на мне.
Затем, именно дядя Марш улыбнулся своей чертовой улыбкой.
Был только один человек на всей Земле, который мог слышать сквернословящую женщину, кричащую в доме его любимой племянницы, и найти это достойным улыбки, и это был мой дядя Марш.
Я втянула воздух через нос, запрокинула голову к потолку, потом посмотрела на дядю Марша и улыбнулась ему в ответ.
12
Воссоединение семьи
— Вы можете отойти в сторону, — прорычал Тэк тете Бетт и дяде Маршу.
Тетя Бетт уставилась на него, но дядя Марш отодвинул тетю Бетт в сторону
В дверь постучали, и я услышала крик Наоми:
— Ты так легко от меня не отделаешься!
Без первой чашки кофе я пребывала в растерянности, попав в гущу событий, но, к счастью, мои ноги совсем не растерялись, направившись к тете Бетт, в дверь постучали еще раз, и подойдя ближе к своим родственникам, я поняла, что Наоми колотила не только кулаками, но и ногами.
Я проигнорировала ее, тетя Бетт, смотревшая на дверь, подпрыгнула, когда я подошла ближе.
— Привет, тетя Бетт, — пробормотала я и обняла ее.
— Открой эту чертову дверь и выпусти моих детей! — Кричала Наоми.
— Э-э... привет, Тайра, — пробормотала в ответ тетя Бетт, сжимая меня в объятиях.
Я отпустила ее и улыбнулась.
Наоми визжала, продолжая колотить:
— Открой эту гребаную дверь!
Я продолжала игнорировать ее крики и стук, повернувшись к дяде Маршу.
— Привет, дядя Марш. — И заключила его в объятия.
Объятия дяди Марша отличались от объятий его жены: чертовски хладнокровный и спокойный брат моей матери любил меня и очень сильно. Поэтому его объятия были крепкими, добрыми и говорили о многом, и каждое слово было прекрасным.
— Привет, милая, — прошептал он мне на ухо.
— Я сказала, открой эту гребаную дверь, — завизжала Наоми с новой силой.
Я отступила назад, но дядя Марш удержал меня, положив руки мне на плечи.
Тетя Бетт была миниатюрной, с короткими вьющимися волосами и большими голубыми глазами. Тетя Бетт была из тех тетушек, которые интересовались всем, чем ты занималась, поддерживали каждое твое решение, и единственное чего больше всего хотели, чтобы ты была счастлива, поэтому она дарила свою любовь без всяких усилий. Она называла вещи своими именами, делала то, что ей нравилось и нравилось то, что она делала, говорила то, что было у нее на уме, и, если вы не могли переварить ее честность, это была ваша проблема, такой она была человек. Я обожала ее.
Дядя Марш был ниже ростом, но гораздо круче Кевина Костнера. Дядя Марш получал все новости от тети Бетт, поэтому общение с дядей Маршем было эпизодическим, если только мы не сидели на его веранде (где последние пятнадцать лет мы провели огромное количество времени вместе). Тем не менее он поддерживал каждое мое решение, не хотел ничего больше, кроме моего счастья, и отдавал свою любовь без всяких условностей. Он также называл вещи своими именами, как видел, делал то, что ему нравилось и нравилось то, чем он занимался, говорил то, что было у него на уме, но его манера говорить была такой, что когда он называл вещи своими именами, делал то, что ему нравилось, и говорил то, что было у него на уме, вы слушали и учились, потому что он был мудрым без всякого дерьма. Я боготворила его.