Неведомые тени
Шрифт:
Дремавшие до этого в креслах пассажиры оживились. Загомонили голоса, люди стали отстегиваться и двигаться в сторону шлюза. Сразу стало заметно тех, кто впервые оказался в космосе. Перед тем как покинуть кресло, они неуверенно оглядывались по сторонам, оказавшись в воздухе, судорожно искали руками ближайшую петлю. А потом, перебирая руками, медленно двигались вдоль поручней к выходу.
Огибая их, я подплыл к Антону с Иваном, помог отстегнуться и показал, как нужно правильно двигаться.
— Сразу видно, кто на тренировках делом занимался,
— Ты же инструктора слушал, даже конспектировал, и что? — вернул шпильку Антон.
— У меня с физкультурой со школьных времен вендетта. Оба живы, пока не встречаемся, — пояснил Иван деловым тоном.
— Почему бы просто не сделать, чтобы магнитные ботинки по всему салону работали, а не только около шлюза? — недовольно пробухтел Антон.
— Наверно, чтобы необученные пассажиры во время полета сидели в креслах, а не разгуливали по салону, — предположил я, с щелчком опускаясь на пол. — Здесь, кстати, уже работают. Видишь значок?
На полу возле моих ног был нарисован кружок с черным следом ботинка и контурами магнитных силовых линий.
Антон опустил ноги и осторожно сделал пару шагов.
— Ну вот, совсем другое дело! — радостно обернулся он к Ивану. — Спускайся, хватит висеть, заклятый враг физкультуры!
Выбравшись в коридор терминала, мы дождались выгрузки наших контейнеров и проследили, как их крепят к транспортной платформе. До старта корабля, отправляющегося к Сатурну, оставалось еще четыре часа. Сейчас он был пристыкован в синей зоне, слот B-04. Убедившись, что груз отправлен по назначению, мы решили немного осмотреться.
До центрального диска добрались на местном лифте, похожем на футуристичный вагон метро. Заглянули в коридоры жилого сектора, с кабинками номеров для пилотов и обслуживающего персонала. Сейчас номеров было гораздо меньше, чем я помнил и находились они там, где в мое время висели таблички «только для персонала». Разглядывая тропические цветы и кустарники, прошлись по вращающемуся кольцу оранжереи. Здесь создавалась небольшая сила тяжести, по ощущениям, максимум 0.2g. Но после невесомости терминала она казалась почти земной.
— О, это же бар! — ткнул Антон в вывеску, когда мы вышли из кольца оранжереи. — Настоящий, космический! Давай зайдем?
Я пожал плечами. Почему бы и нет? Время еще есть. Как раз, посидим полчаса и пойдем на погрузку.
Ребята уже подошли к стойке и стояли, разглядывая меню. Бар был автоматическим. Я выбрал себе ирландский кофе: эспрессо, сливки, сахар и виски. Антон, недолго думая, заказал джин-тоник. Через пару минут из стойки выдвинулись наши напитки. Бар выдал их в стилизованных под стаканы герметичных контейнерах. Взяв из лотка трубку, я аккуратно проткнул свой «стакан» и стал потягивать прохладную смесь. Антон, покрутив трубку в руках, сделал так же. А Ваня, все стоял, копаясь в меню.
— Ты его наизусть, что ли, учишь? — поторопил Ивана Антон. — Закажи уже что-нибудь.
—
Я фыркнул.
— Это же классика. Помнишь, у Шекли?
— Шекли читал, — нахмурился Ваня. — «Обмен разумов», «Верный вопрос»… Но про «Старательский» не помню.
— Тогда возьми, точно удивишься. И сразу закажи что-нибудь попроще. Апероль или «Куба либре». Вдруг, не зайдет.
Чуя подвох, Иван недоверчиво покосился на меня, но заказ сделал.
«Особый старательский» выехал в эффектном контейнере, похожем на древнюю медную чашу. Оглядев его со всех сторон, Иван проткнул трубочкой верх и осторожно сделал глоток. Настороженность на его лице сменилась сначала удивлением, а потом недоумением. Втянув напиток еще раз, Ваня возмущенно повернулся ко мне.
— Это же простая вода!
— Конечно. За что, по-твоему, затерявшийся в пустыне старатель готов отдать все богатства мира? За глоток чистой воды. Вот, это она. Настоящая, с Земли. Не синтезированная и не ректифицированная.
Иван посмотрел на свое приобретение более уважительно. Но допивать не стал, переключился на «Куба либре». Соскучиться по земной воде, он еще не успел.
До корабля мы добрались без приключений. Убедились, что все наши контейнеры уже расставлены в грузовом отсеке межпланетника и разошлись по каютам. Перед стартом капитан по громкой связи попросил всех занять свои места и пристегнуться. Улыбнувшись знакомой фразе, я забрался в кресло, потянул лямки, щелкнул замком и включил обзорный экран.
Вскоре корабль с легким толчком отстыковался от фермы. Терминал начал отдаляться. Сначала плавно — мы отходили от него на маневровых, потом все быстрее — включился основной двигатель. Вместе с тягой постепенно нарастала сила тяжести. К моменту, когда звуковой сигнал разрешил отстегнуть ремни, набралась комфортная половина земной.
Спрыгнув на пол, я потянулся, хрустнув затекшими суставами. Хотел было пройтись по кораблю, оглядеться, заглянуть в обсерваторию. Но вместо этого завалился на узкую койку и нашел в коммуникаторе папку с записями по нашему эксперименту. Лежал, пролистывая файлы, а мысли были совсем о другом.
Я ведь доживу до четвертой звездной. Что мне тогда делать? Присматривать за ними? Могу ли я показываться им на глаза? Коломойцев приезжал и в резервацию, и в институт Эванса. И с Алексеем неоднократно встречался лично. Я должен буду делать так же? Или мне лучше затаиться, пустив все на самотек? Вообще интересно, могу я тут что-нибудь изменить, или как злополучный шарик в желобе буду вынужден пройти через те же точки? Спросить-то не у кого.
Алексея я могу взять за ручку хоть сейчас и уверенно провести по всей линии жизни. Он даже себе не представляет, какие силы будут оберегать его. Да что он, я сам пока плохо себе это представляю.