Неверный
Шрифт:
Зато когда Демид поднимается из-за стола, я убеждаюсь, что у Рустама со старшим братом не только одинаковый разворот плеч, а и одинаковый рост.
Смелею и рассматриваю его во все глаза, ни капли не смущаясь. Удивительно, как внешне непохожие между собой мужчины могут иметь одинаковую мимику, телосложение, жестикуляцию.
Ах да, еще интонации.
Внезапно на ум приходит Ясмин. Как она все это выдержала? Наивно думать, что я одна такая глазастая. Их сходство слишком кричащее, пусть и неуловимое на первый взгляд.
Представляю, что чувствовала Ясмин все эти годы. И она желала мне такую же участь? Ловить косые сочувствующие взгляды, при этом лгать, чтобы не порочить мужа?
Мороз по коже…
Господи, пожалуйста, пусть у меня будет девочка. Не хочу, чтобы у моего ребенка было что-то общее с сыном Лизы.
Тем временем Демид упирается руками в стол, его взгляд больше не ощупывает меня. Он просвечивает меня насквозь.
— Говори, зачем пришла, Софья Айдарова. Мое время слишком дорого стоит, и у меня его слишком мало. Что ты от меня хочешь?
Делаю глубокий вдох и выдыхаю ответ.
— Я хочу, чтобы вы помогли мне развестись, Демид.
Глава 10
Ольшанский отталкивается от стола, огибает его и подходит почти вплотную. Черные глаза впиваются в меня немигающим взглядом, и я чувствую себя попавшей в паутину мухой, на которую оценивающе смотрит хозяин паутины.
Решает, съесть ее сейчас или пусть еще подергается.
И когда вместо того, чтобы впиться в меня жалом, Демид заговаривает, я понимаю, что все это время не дышала.
— Это не ко мне, это к адвокатам, — он разворачивается, давая понять, что разговор окончен, и я инстинктивно хватаю его за рукав.
— Подождите!
Мы вместе изумленно таращимся на мою руку, вцепившуюся в дорогую ткань. Ольшанский явно не понимает, почему я до сих пор не превратилась в соляной столб. Обо мне и говорить нечего. Но мне есть что терять.
— У меня нет денег на хорошего адвоката. А просто так Рустам меня не отпустит.
Демид продолжает изучающе меня рассматривать. Он не делает попыток высвободиться, и меня не покидает чувство, будто он развлекается.
— Ясно, — кивает мужчина и все-таки отцепляет мою руку от своего рукава, — так бы сразу и сказала. В принципе, для меня не проблема помочь тебе оставить мужа без трусов, но знаешь, пожалуй я не стану этого делать.
— Я не собираюсь претендовать на имущество. Мне просто нужен развод, — чуть не кричу в отчаянии.
— Только не говори что, ты готова отказаться от денег Айдарова, — говорит Демид, внимательно вглядываясь в мое лицо.
— Готова.
— Ну и дура, — равнодушно заключает он. — Все, прости, твое время истекло.
Ошеломленно вскидываюсь, пальцы непроизвольно
— Зачем вы тогда согласились на встречу?
— Интересно было на тебя посмотреть. Этот перекачанный ублюдок, твой муж, вечно хвастался тобой при каждом удобном случае, — отвечает он все тем же равнодушным тоном.
И я с отчетливой ясностью понимаю, что слишком понадеялась на эту встречу. И что у меня больше нет шансов.
Безысходность и отчаяние затапливают и выплескиваются самым неожиданным образом. Язвительно отвечаю Ольшанскому:
— Так и скажи, что младший брат тебе не по зубам. А не придумывай несуществующие причины. И прекрати эти жалкие нападки, ты ничем не лучше Рустама. Такой же высокомерный ублюдок как и все Айдаровы.
Иду к двери, в ушах гулко стучат молоточки. Сама на себя злюсь — я не должна была с ним связываться. Почему я решила, что старший брат мужа станет мне помогать? Для него я одна из Айдаровых, это слишком заметно отражается в его невыносимо знакомых черных глазах.
Мысленно прошу прощения у малыша. Я обещала себе не волноваться, а у самой внутри все клокочет. Если бы меня сейчас увидела Анна Анатольевна, точно привязала бы к кровати на все оставшиеся семь месяцев.
— Стоять, — звучит за спиной негромкий, но резкий окрик.
Пожимаю плечами и продолжаю идти. Через секунду путь преграждает широкоплечая стена.
— Я не Айдаров. Они мне никто.
— Когда в следующий раз будешь так сверкать глазами, не забудь посмотреться в зеркало, — говорю, не желая смотреть в лицо наглецу. Зато он не церемонится, хватает за плечо и встряхивает.
— Кто тебя надоумил обратиться ко мне? Говори.
— Ясмин, — поднимаю голову и храбро смотрю в глаза мужчине, который даже не пытается скрыть, что шокирован.
— Кто?
— Ясмин, твоя мачеха. Это она рассказала мне о тебе. От Рустама я знала лишь, что у них с Русланом есть сводный брат. Что Айдаровы тебя усыновили. А Ясмин сказала, что Усман твой родной отец, — говорю быстро сбивчиво, жду, что Демид перервет меня. Но тот молча слушает и лишь сильнее сдавливает плечо. — У Рустама есть любовница, она беременная. Ясмин предложила закрыть на это глаза, как она в свое время закрыла глаза на тебя. А я не хочу, я хочу уйти. Потому и думала, что ты поможешь. Чтобы ребенок Рустама не был как ты.
Выпаливаю на одном дыхании, жду когда Демид заговорит, но тот лишь продолжает вглядываться глазами, в которых появился опасный стальной блеск.
— Почему я? У тебя нет родни?
— Рустам подарил моей матери автомойку, — ответ звучит слишком горько, я так не планировала. — Друзей я растеряла за время счастливого брака.
Он снова молчит, лишь чуть глубже дышит. Отпускает плечо и разворачивается к окну.
— Если ты не претендуешь на его деньги, вас со временем все равно разведут. Даже без адвоката.