Шрифт:
1 часть
Связь всего и всех – самая интересная загадка жизни, мы её разгадываем всю жизнь и иногда кажется: а не в этом ли смысл существования? И если вам прямо сейчас одиноко или кажется, что одиночества нет! Никто и никогда не ответит на этот вопрос за другого, но человек – социальное животное, а ещё интереснее то, что мы открываем этот мир в глазах родного человека. Осталось лишь сбросить всё, что мешало, пугало, путало и не давало быть самим собой, чтобы двигаться дальше к цели. Пусть связь всего и всех – самая интересная загадка жизни, которую мы разгадываем всю
Где-то в одной семье.
– Ой, какие они маленькие. Совсем крохи.
– Положите их рядышком.
Две маленькие крохи гулили вместе на кроватки. Одна —шустрая и бойкая, так и норовила укусить сестренку за палец, вторая – худенькая и чернобровая, пыталась держать равновесие.
– Посмотрите, старшая ровно по ушко младшей.
И хотя разница в возрасте была лишь несколько минут, но это сыграло роковую роль в характере девочек: бойкое бесстрашие против спокойной мудрости. Такие разные дочки смотрели друг на друга, словно стараясь обняться и поцеловать друг друга, ведь дети так часто любят свое отражение в зеркалах или глазах близкого.
– Ой, смотрите, они обнимаются, да как крепко.
– Нет. Они же дерутся. Разнимите их, пока девочки не поцарапали друг друга.
Несколько лет спустя.
Бантики сползли, на глазах были слезы, но руки противника не ослабевали.
Две сестры вцепились в волосы и не разжимали рук до тех пор, пока боль не стала невыносимой и, они разревелись.
– Девочки, вы опять подрались, – мама сурово насупила брови.
– Она первая сказала, что порвет мою юбочку.
– А Оля меня лысой обозвала, потому что у меня волосы не растут на макушке.
– Как не стыдно! Две родные сестры и такие злюки. Будете сегодня наказаны, а значит -спать раздельно.
Дикие крики опять пронзили комнату и уши матери.
Маленькая дочка с короткой стрижкой и бантиком на одной волосинке плюхнулась на колени.
– Ма-му-лич-ка-кра-со-ту-лич-ка, прости нас, негодных. Это последний раз мы так дрались.– во время своей пламенной речи малявочка трясла головой и бантик смешно трепыхался и бился о ее лысое темечко, пытаясь взлететь.
– Надя, не унижайся, – гордо проговорила высокая худышка с костяшками во все стороны тела. Она была словно длинный ежик, но ее гордое лицо говорило о бесконечной преданности сестре, несмотря на недавнюю бойню.
Так они и росли, то болтая всю ночь напролет, то ругаясь и даже кусаясь иногда. Сестры не понимали, как судьба сплетает их судьбы и что ждет впереди таких разных двойняшек.
**
Опять лагерь. Каждое лето приходилось отрабатывать сёстрам целый месяц в лечебном отряде. Почему отрабатывать? Так ведь день за два шел у воспитателей, кому доставались эти проказницы, но они-то
Во-первых, кислородный коктейль, что пенился и клубился, пытаясь выскочить из стакана и разлететься на миллион маленьких пузырей, что сейчас смешно трещат в крошечных ротиках двойняшек.
Во-вторых, милая старушка повар, что каждый вечер поджидала малоежек на кухне с тарелкой сухофруктов из компота. И тогда голодные животики урчали, а щеки и руки становились коричневыми от вкусняшки, есть которую определенно нужно было без ложки, ведь приборами любой сможет, а без-быстрее, чудо ждало за каждым поворотом.
В-третьих, вечернее выступление перед публикой. Дома-то их песни уже давно всем надоели, а здесь можно было регулярно выплескивать бурю эмоций на зрителей лечебной группы замечательного пионерского лагеря. Жаль здоровье немного подкачало, иначе можно было бы выступить перед старшими отрядами. Особенно это беспокоило старшую Наденьку. Пока ее сестра, совершенный ребенок, опять играла на поле в футбол с мальчишками, что не давали своего «пацана» в обиду никому, кроме мячика, Надя отправилась на поиски приключений, не забыв стащить новую голубую юбочку сестры в изумительную белую крапинку. Она шла, а гофрированная красота, так и порхала то вверх, то вниз, вместе с телом Надюши, которая на радостях не могла идти спокойно, не подпрыгивая. Когда вдруг кто-то больно шлепнул ее по носу.
– Что не смотришь под ноги, козявка.
Она подняла глаза и обомлела. Главная мечта всех девчонок лагеря стоял напротив нее грозно сдвинув брови и вытирая белую рубашку, испачканную губами девочки. И Надя была совершенно не виновата, что конфетка в кармашке юбки была шоколадной.
– От козюлищи слышу, – рявкнула со страху девочка, потом больно ударила его по ноге и проговорила:
– Ничего, невесты отстирают. Развернулась и начала медленно удаляться от объекта своего притяжения.
– Стоять, малявка.– Александр, так звали красавца, больно схватил ее за ухо и потащил к фонтанчику с водой. Потом на зависть и удивление всех девчонок в округе, ловким и красивым движением снял рубашку. Нет, обнажил свое роскошное тело, а грязную вещь подал виновнице преступления.
– Отстирывай, будешь сегодня моей девушкой.
Вот уже пятнадцать минут она терла эту злосчастную рубашку, пытаясь отскоблить пятно- безрезультатно. А ухо все еще находилось в плену и начинало гореть, когда в голову Саши прилетел футбольный мяч.
Потеряв равновесие, мальчишка упал, в голове мелькали яркие огонечки. Когда Оля, поставив ногу на его обнаженный торс, произнесла:
– Еще раз обидишь мою сестру-убью, и, кстати, оголяться стыдно и мальчику тоже, и бросила на его тело мокрую холодную рубашку, взяла сестру за руку и повела в сторону отряда, наставляя свою сестру.
– Надоели твои вечные проблемы. Опять в историю вляпалась, да ведь теперь тебе его поклонницы жизни не дадут.
– Оля, а давай всем скажем, что это ты в него влюбилась, и…