Невероятные истории. В Тридевятом царстве и другие сказочные повести
Шрифт:
Он не торопился нападать. Может быть, он был удивлён появлением невиданных существ, а может быть, в нём пробудилось то чувство невольного трепета, которое уже давно испытывают на Земле все животные перед высшим существом — Человеком.
Путешественники не двигались. Шли секунды, а диноцефал не сводил с них круглых, налитых красной мутью глаз.
Но вот его пасть приоткрылась, снова молнией заметался в ней раздвоенный язык и раздалось негромкое хриплое рычание.
Переваливаясь с боку на
— Бежим! — не выдержал Добрыня Никитич и попятился.
Диноцефал прыгнул. И в то же мгновение произошло что-то странное и непонятное.
Тело звероподобного пресмыкающегося удивительным образом перевернулось в воздухе. Громко застучав своим жёстким панцирем, диноцефал плашмя упал на камни. Он был мёртв, и только его хвост все ещё конвульсивно подёргивался.
— Это… сделали вы? — приходя в себя, спросил Волшебника побледневший Илья Муромец.
— Нет, это сделал не я, — медленно покачал головой Волшебник и подошёл к мёртвому чудовищу.
— Но кто же?
— Не знаю, не знаю, — пожал он плечами. — Такое впечатление, что диноцефал убит электрическим током. Или… или, может быть, ультразвуковым лучом… Я не думал, что…
Волшебник не договорил, так как розовые кусты раздвинулись, и на берег быстро выскользнули какие-то люди. Именно люди, а не другие существа, потому что они стояли на двух ногах, а в верхних конечностях держали серебристые трубки с многочисленными тёмными клапанами. Одетые в глухие жёлтые костюмы, плотно облегающие их стройные тела, они остановились в нескольких метрах от путешественников и нацелили в них свои серебристые трубки.
Их было четверо, этих необычных людей с невидимыми лицами, скрытыми такими же, как и костюмы, жёлтыми масками. Лишь в узких прорезях у лба можно было различить блеск насторожённых и любопытных глаз.
— Ну, теперь я ничего не понимаю, — тихонько проговорил Волшебник. — На этой молодой планете, где жизнь зародилась, судя по всему, не так уж давно, ещё не может быть мыслящих существ.
Придётся мне лишить себя звания Волшебника!
Услышав его голос, люди в жёлтых костюмах зашевелились. Тот из них, кто стоял впереди, протянул к Волшебнику руку и сказал певучим гортанным голосом:
— Сино Тау?
В его голосе отчётливо слышался вопрос. Волшебник развёл руками и миролюбиво улыбнулся:
— К сожалению, я бессилен ответить вам, уважаемый.
Человек в жёлтом костюме повторил:
— Сино Тау?
— Нет, нет, лучше не спрашивайте, — продолжал улыбаться Волшебник. — Вот если бы все поднялись к нашему мыслеплану, я бы мог при помощи волшебной шкатулки понять ваши слова и разъяснить вам, кто мы такие. — И Волшебник жестом пригласил незнакомцев следовать
— Тото! — строго крикнул человек в жёлтом.
— Ага, понимаю! — закивал Волшебник. — «Тото», должно быть, означает «нельзя». Выходит, ребята, мы пленники. Но в таком случае, уважаемый, не разрешите ли вы сбегать за моей шкатулкой одному из мальчиков?
Он ткнул пальчиком в грудь Добрыни и снова указал на холм.
По-видимому, незнакомцы на этот раз поняли Волшебника. Они коротко посовещались друг с другом, заворковав своими гортанными голосами, и тот, кто стоял впереди, указал рукой на Добрыню.
— Риду!
— Риду, — повторил Волшебник. — Беги, Добрыня, иначе, клянусь моей бородой, нам придётся плохо… Волшебная шкатулка стоит в мыслеплане под моим сиденьем.
Добрыня со всех ног бросился выполнять распоряжение.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой Добрыня Никитич оказывает помощь Забаве и Алёше Поповичу
Подбежав к мыслеплану, запыхавшийся Добрыня прежде всего увидел, что Забава и Алёша исчезли. Сначала ему казалось, что они спрятались в розовой траве.
— Перестаньте дурачиться! — громко сказал он, вытирая рукавом пот на лице. — Мне не до шуток, ребята!
Ему никто не ответил. Только розовая трава ровно шумела под ветром да звонко посвистывали скрывающиеся в ней какие-то существа.
Добрыня обеспокоено огляделся по сторонам, заглянул в мыслеплан. Там было душно и пусто.
— Ребята, — закричал он, все больше тревожась, — где вы?
И тут Добрыня обнаружил в хрупкой и ломкой траве след. Он отчётливо был виден до самого леса.
— Хороши сторожа! — недовольно проворчал Добрыня и, не раздумывая, побежал по следу.
Розовые мотыльки и стрекозы вились над ним.
Он остановился только в лесу, в густой тени могучих папоротников. Следы товарищей терялись в мягких мхах.
— Ребя-а-ата!.. — в отчаянии закричал Добрыня.
«А-а-ата!» — ответило эхо.
— Где-е-е-е вы?..
«Де-е вы?..» — отозвался лес.
Он был наполнен жуткой тишиной. Белые неясные столбы света, словно дым, переплетались в его таинственной чаще.
Добрыня прислонился к бурому величественному папоротнику и всхлипнул. И в ту минуту, когда ему показалось, что Алёша и Забава погибли в этом жутком и суровом лесу, он услышал слабый крик.
Спотыкаясь о цепкие корни папоротников, Добрыня стремглав бросился на него. Он падал, вскакивал и снова бежал.
И вот, наконец, поляна. Огромные красные тюльпаны. И душный сладкий запах…
Он не сразу нашёл Алёшу и Забаву. Они лежали неподвижные, бледные среди цветов, которые нежно склонялись к ним, прижимались к их рукам и лицам.