Невероятные магические приключения
Шрифт:
– Какой голос? – мелко вздрагивая спросила Юлька – Загробный?
– Да нет, обычный. Я ответил, что у нас намечается вечеринка. И она мне протянула мешочек.
– Рука?! – застучала Юлька зубами.
– Бабка!
– Мешочек с костями?
– Да нет! С темно синими каплями! Говорит – добавишь их в смесь для фейерверка, будет полный улет. Ну я же не думал, что в прямом смысле. И я вообще не понимаю, что случилось, мы же решили без фейерверка обойтись, и я эти капли вообще не трогал.
– Зато я трогала, буркнула Юлька. Я их в коктейли добавляла, для красоты. А что, предупреждать надо! Они у тебя на кухне на столе стояли, а я
– Как ты это сделала? – удивлённо уставилась на меня Юлька.
– Не знаю, ты не поверишь, но летать мне нравится больше, чем ходить!
– Даш, мне тоже, но сейчас я бы хотела немного посидеть внизу. Помоги мне спуститься.
– Как?
– Не знаю, схвати меня за ногу и потяни вниз.
Я поспешила помочь подруге, подпрыгнула к ее ноге и, не успев затормозить, врезалась в потолок.
– М-м-м. – выдохнула я и свалилась вниз.
– Ну как ты? – чуть слышно спросила Юлька.
– Всё! Меня осенило! (друзья загадочно переглянулись) –сначала нам нужно научиться ходить!
– Тебе хорошо говорить, ты уже внизу, – пробурчала Юлька – а нам бы для начала спуститься. Но как мы это будем делать, а, Геночка? – поинтересовалась Юлька, пытаясь оторвать от потолка люстру и явно не с добрыми побуждениями.
– Юль, спокойно. Давай попробуем по стеночке. – предложил Генка и попробовал себя в роли человека-паука.
Вздыхая, переругиваясь, сбив 2 картины, отодрав кусок обоев и потратив на это минут двадцать, друзья, наконец, спустились вниз.
– Ну, вот теперь можно учиться ходить. – радостно заметил Генка, боязливо отводя руку от стенки. – Начали!
Два часа мы учились ходить, сидеть и вести себя, как нормальные люди, хотя таковыми не являлись ни до, ни после. Наконец, усталость и остатки вчерашнего вечера взяли своё и Юлька с Генкой, уютно устроившись на диванчике, задремали. Присоединиться к ним мне помешало урчание в желудке, и мне пришлось отправиться на кухню в надежде на еду. Наивная!! У Генки на кухне чего только не было – на столе, подоконнике и шкафах стояли колбы, кристаллы, дымящиеся реторты, порошки, заспиртованные пауки и сушеные пиявки. По змеевикам струилась разноцветная жидкость, искрились намагниченные шарики, на спиртовках что-то щелкало, булькало и пускало пузыри. В большой банке, важно надувшись, сидела жаба Агата и сонно следила за происходящим. Я летала по кухне целых полчаса, просматривая все шкафы, обнюхивая и пробуя пальцем все, что попадалось на глаза, и, наконец, отыскала нечто съедобное – кастрюльку с фиолетовым киселём, наверное, черничным. Через несколько секунд я почувствовала приятную тяжесть в животе и поняла, что жизнь только начинается.
Довольная и сытая, напевая веселую песенку, я полетела к друзьям. Сделав круг почета по комнате, я плюхнулась в кресло и закричала:
– Подъем!
Юлька проснулась и сладко потянулась, а Генка лишь перевернулся на другой бок.
– Ну сколько можно спать? – пробурчала я, так как во мне бурлила энергия и я не знала, в какое русло ее направить, в общем, говоря простым языком, мне было скучно.
Юлька сонно посмотрела на меня, потёрла глаза, посмотрела еще раз и закричала:
– А – а – а!!
От этого пронзительного крика проснулся Генка и недоуменно уставился на Юльку. Та кричать перестала и начала икать, показывая на меня дрожащим пальцем. Проследив за его направлением, Генка перевел взгляд на меня и его глаза стали круглее его очков.
– Ч – что с – с т – т – твоим лицом? – собравшись с силами выдохнул он.
Киселем обляпалась. – мелькнуло у меня и я бросилась к зеркалу. Зеркало показало, что с лицом у меня всё в порядке, но плохо с головой – у меня начисто пропали волосы, то есть, из зеркала на меня смотрел мой лысый череп. Ничего не понимая, я подняла руку и потрогала голову. Волосы были на месте, по крайней мере, ощущались под рукой. Пытаясь успокоиться, я зажмурилась и досчитала до десяти – это бракованное зеркало, пришла мне в голову спасительная мысль, и я слегка приоткрыла левый глаз. Ура! Волосы были на месте. Но куда-то делась правая рука, причем, испарилась прямо у меня на глазах.
– Мамочка! Помогите! Органы воруют! – я вылетела из ванной и вцепилась в Генку. Тот вздрогнул. Юлька упала в обморок и взмыла к потолку. Проводив ее глазами, мы с Генкой в ужасе посмотрели друг на друга.
– Что ты делала пока мы спали? – нервно спросил меня Генка.
– Ничего! Я только поела твоего киселя!
– Какого?
– Черничного.
– Какого киселя, у меня его сроду не водилось!
Я схватила Генку за руку и потащила на кухню.
– Вот этого! – показала я на кастрюльку. – Вот она видела! – ткнула я пальцем в Агату. Та распахнула рот и привалилась к стенке.
– Это не кисель. – охнул Генка. – Это мое новое средство.
– От чего? – просипела я, чувствуя, что в этот раз могу умереть навсегда.
– Я еще не придумал.
– Из чего ты его варил? – переспросила я, разглядывая постепенно исчезающую вторую руку. Когда у меня начала бледнеть правая нога, я завыла.
– Как всегда, только добавил туда бабкиного зелья, я же не думал..
– Растворяюсь! – напомнила я Генке и тот встрепенулся:
– Надо что-то делать! Я полечу к бабке за противоядием!
– И заодно – поколотите ее от моего имени. – тихо добавила я, разглядывая в зеркале то, что от меня осталось – а от меня осталась только печаль стоматолога – белые, ровные зубы.
– Я с тобой! – вцепилась в Генку пришедшая в себя Юлька. Я боюсь оставаться с этой бешеной!
Я обиделась на ‘бешеную’ и стала подкрадываться к Юльке, щелкая зубами. Та дико завизжала.
– Хватит! – оборвал нас Генка. – Полетели!
– Я с вами! – решила я не отставать от друзей, так как боялась оставаться одна. К этому времени, если верить зеркалу, у меня стали проявляться отдельные части тела, правда, другие в это время исчезали. То есть в моем организме непрерывно происходили какие-то процессы, но никто не понимал – какие именно.