Невеста без чувств
Шрифт:
— Хорошо, хорошо, гора мышц, теперь ты можешь меня отпустить, — сказала Сиенна, прижавшись к его груди.
Трюк сработал. Константин постепенно начал разжимать руки и в конце концов выпустил ее.
На пляже Сиенна увидела батарейки и что-то похожее на карту памяти фотоаппарата. Кроме того, на песке виднелись следы борьбы.
— Что ты сделал с репортером? — с тревогой поинтересовалась она.
— Если ты ищешь его могилу, уверяю тебя, ее тут нет, — с улыбкой произнес Константин. — Хотя, признаюсь, мне очень хотелось удавить его. — После минутного молчания он продолжил: — Милая, видишь ли, я непричастен
Неужели он старался защитить их, уберечь от злых языков журналистов? У Сиенны закружилась голова. Молодая женщина была шокирована. Даже то, что Константин назвал ее «милая», пролетело мимо ушей.
Сиенна глубоко вздохнула и постаралась успокоиться. Это не помогло, голова все равно была тяжелой, а ноги подкашивались. Очевидно, после бессонной ночи не стоило идти купаться. В глазах появились черные точки, и она поняла, что сейчас упадет в обморок. Первый раз в жизни!
Уже не соображая, что делает, Сиенна протянула руку к Константину в поисках поддержки и почувствовала, как его сильная рука обвилась вокруг ее талии, не позволяя упасть. Он прижал ее к себе. Сиенна лбом прижалась к его подбородку, в нос ударил запах мужского тела, смешанный с соленым свежим запахом моря. Ее охватили воспоминания, жаркие, чувственные и в то же время обжигающе обидные. Она напряглась, хотя почти потеряла сознание и ощущала слабость во всем теле.
Константин что-то сказал, но Сиенна этого уже не услышала. Все поплыло, и женщина потеряла сознание.
Очнулась она на песке. Рядом был Константин.
— Я в порядке, не волнуйся, — проговорила она слабым голосом.
Константин сидел скрестив ноги и подперев голову рукой. Сиенне все происходящее показалось каким-то нереальным, невероятным. Это не укладывалось в голове. Константин будто оставил все свое высокомерие, всю деловитость вместе с одеждой. Сейчас он предстал перед ней в совершенно ином свете.
Зазвонил телефон. Сиенна поискала, откуда может идти звук, и обнаружила одежду Константина, лежащую небрежной кучкой на песке. Она покосилась на мужчину. На нем было только нижнее белье. Мокрая ткань прилипла к мускулистым бедрам.
Он даже не шелохнулся.
— Ты не ответишь? — спросила Сиенна.
— Нет, — произнес он задумчиво.
— Почему?
Константин улыбнулся:
— Я не отвечаю на звонки на пляже.
Сиенна обнаружила, что улыбнулась в ответ. В этом они похожи. Она частенько убегала от всех на пляж; это было единственное место, где она могла побыть одна и чувствовала себя свободно.
Странно, но Сиенна никогда не думала, что Константин может испытывать те же чувства, что и она, и иметь те же потребности в уединении и свободе. Молодая женщина ощутила укол сожаления. После их разрыва она долго вспоминала только плохое и совсем забыла о прекрасных моментах, когда они были вместе.
— Тогда тебе надо чаще ходить на пляж, — сказала Сиенна, медленно просеивая песок сквозь пальцы.
Константин спокойно посмотрел на нее. В первый раз после их расставания ей пришло в голову, что Константин тогда тоже был несчастен. Наверное, он не так черств, как она считала.
— Почему ты решил помочь моему отцу? — спросила Сиенна.
На сей раз она не отвела взгляда. И дело не в том, что Константин заворожил ее, хотя и это тоже. Ей было важно понять, правду он говорит или нет.
— Я не бездушное чудовище, — заявил он. — Я согласился поговорить с ним. Твой отец сам позвонил мне и договорился о встрече. И он хотел получить еще один заем.
Было около восьми. Сиенна, надев роскошное голубое шелковое платье, подошла к зеркалу. Ей приходилось ежеминутно напоминать себе о том, что их нынешняя встреча носит сугубо деловой характер и не является романтическим свиданием.
Она проверила макияж, поправила прическу. Волосы ее были уложены сзади в тугой пучок, из украшений Сиенна надела только бусы из новой коллекции «Жемчуга Амбрози», которой они пытались покорить европейский рынок. Конечно, она согласилась прийти на эту вечеринку только из-за Константина, но упустить возможность прорекламировать свою продукцию не могла. Среди гостей Константина наверняка будет много менеджеров по продажам и просто состоятельных людей, которые могут стать клиентами «Жемчугов Амбрози», а это сейчас просто необходимо компании.
Машина прибыла ровно в восемь. Карла спустилась вместе с сестрой в холл. В «Жемчугах Амбрози» она занималась пиаром и к тому же была лицом компании. Это позволяло сократить расходы. Кроме того, Карла шикарно выглядела и была очень фотогеничной.
Сиенна проверила, все ли взяла с собой: ключи, кредитки, телефон…
— Если что, звони, я приеду, — сказала Карла на прощание.
Сиенна натянуто улыбнулась:
— Не беспокойся, думаю, это не понадобится. Всего лишь деловая встреча, не более того.
Выйдя во двор, Сиенна мысленно приготовилась к очередной конфронтации с Константином, но, к ее удивлению, приехал не он, а худой темнокожий мужчина, который назвался Томасом. Он распахнул дверцу дорогого автомобиля и учтиво помог Сиенне сесть.
Через двадцать минут они были уже у ворот прекрасного особняка, окруженного потрясающим садом.
Сиенна вошла в холл и отыскала в толпе Константина. В черном пиджаке и черной, плотно облегающей рубашке он был, как всегда, неотразим. Сиенна стиснула зубы, прищурилась и уверенной походкой направилась в его сторону, как вдруг путь ей преградил Алекс Панополос, один из самых важных ее клиентов. Он был генеральным директором австрало-азиатской торговой сети. В обществе Алекс слыл плейбоем и дамским угодником, так что ни один выпуск желтой прессы не обходился без какой-нибудь байки о его похождениях.
Он как-то попытался встречаться и с ней, и с Карлой, но получил от ворот поворот.
— Сиенна! — воскликнул он и взял ее за обе руки. — Прими мои глубочайшие соболезнования. Я был опечален новостью о смерти вашего отца. К сожалению, я был за границей и не имел возможности успеть на похороны. Кстати, вы получили мои цветы?
Панополос, вероятно, имел в виду прекраснейший букет тепличных орхидей, который Карла отдала сегодня одной пожилой даме. Сиенна улыбнулась:
— Да, получили, спасибо!