Невеста Черного Герцога, или Попала в драконий переплет!
Шрифт:
Альрани закатил глаза так сильно, что я испугалась:
– Осторожнее, вдруг так и останется?
Тут Ферхард взорвался смехом:
– Что ж, оставляю вас для занятия.
Черный герцог неспешно вышел и, едва лишь за ним закрылась дверь, как тригаст Альрани хлопнул в ладоши и широко улыбнулся:
– Сначала поговорим!
Всего лишь взмахом руки он создал несколько кресел и, устроившись в одном, мне кивнул на другое:
– Что вы знаете о магии?
– Что это сила, пронизывающая мир,– ровно ответила я.
И с превеликой осторожностью
– То есть, вы ничего не знаете о магии. Наш мир пронизан магическими потоками, сравнить которые можно лишь с нашей кровеносной системой. Вы понимаете меня?
Тригаст резко потерял все свое очарование. Но я, смирив гордость, спокойно сказала:
– Понимаю, тригаст.
И тут же задумалась, почему он со мной на «вы»? Разве тригаст и тригастрис не должны говорить друг другу «ты»? Или к наставнику применимы другие правила?
«Мне нужен подробный урок этикета», простонала я мысленно.
– Обладающие даром делятся на две категории,– продолжил Альрани. – На самом деле больше чем на две, но это сейчас не существенно. Вам важно понять, что есть одаренные с внутренним источником силы.
Тут он положил руку себе на грудь и, склонив голову, с гордостью произнес:
– Как я, например. И есть такие как вы, обладатели стихийного дара.
«Интересно, что лучше?», задалась я вопросом.
– Первокурсники на этой лекции обычно задают глупейший вопрос из разряда «Кем лучше быть»,– Альрани едко усмехнулся,– как будто бы у них есть выбор.
– А те, кто чуть поумней, спрашивают кто сильней?
Маг расхохотался:
– Да, что-то вроде того. Стихийник силен ровно настолько, насколько крепка его связь с родной стихией. Вы, тригастрис Эльсиной, проводник. У вас, безусловно, есть собственный запас силы, но основу вы черпаете из своей стихии. Кстати, как вы думаете, кто вы?
«А какие варианты?! Огонь, вода, воздух и земля? Или…»
– Признаюсь, что не могу ответить на этот вопрос,– честно сказала я. – Сила земли? Но я воздействую на семечко, а не на грунт. Вода?
– Потому что вы – природница, в вас слилось две стихии, земля и вода. Цветочники столь редки именно потому, что чаще всего идет перекос в какую-либо сторону, отчего невозможно использовать обе стихии одновременно. У вас есть вопросы?
Поежившись, я постаралась изгнать появившееся чувство раздражения и спросила:
– Значит, разные группы магов используют разные заклинания?
– Стихийникам вовсе не нужна вербальная составляющая. Только самым слабым и неуверенным в себе,– Альрани едко усмехнулся,– маг стихий должен верить в себя, свою стихию и в свое право повелевать ею. Только в этом случае результат будет идеальным.
Тут я резко вспомнила, как порой уговаривала свою силу сделать то, что нужно мне. Одна только сумочка чего стоит…
«Ох, надо вытряхнуть из нее монеты, а то переварит их еще!».
– На начальных этапах стихийникам помогает воображение. Нужно представить все от начала до самого конца.
А ведь это и правда так. Крессер угрожал разными вещами. И я отчетливо помню ночь, в которой представляла тонкие до невидимости корешки, что скользят по моей коже и укореняются в ней же. Просчитывала, что яд должен не только убивать других, но и снимать болевые ощущения от шипов, что проходят сквозь мою кожу. Я мечтала об этом до тех пор, пока не уснула, а утром… Утром все мое тело было покрыто шипами. До побега оставалось меньше недели – я поверила в себя и свою силу.
– А теперь,– он встал и жестом попросил встать меня,– посмотрим, насколько вы чувствуете свою стихию. Прошу сюда.
В стороне, у стены, стоял стол. Издали я заметила несколько десятков блюдечек с… Семенами?
– Прошу вас назвать мне все известные вам растения.
– Я не смогу, тригаст. Цветы, которые я выращиваю, живут лишь за счет моей магии и без нее существовать не могут. Я знаю, что цветочник должен чувствовать, кто дремлет внутри семян. Но…
– Прошу вас все-таки попробовать,– настоял тригаст. – Берите по одному и проращивайте их, прислушиваясь к шепоту силы.
В общем, из первого семечка у меня получилась какая-то пахучая трава. Удивленный тригаст прикрыл лицо платком и прогнусавил:
– Безобидный ковыль с запахом рифата, как это возможно?!
– Что такое рифат?
– Это болотное растение. Из его клубней получают очень полезный порошок, но запах… Он разъедает легкие, а потому его сборщики и переработчики либо получают огромные суммы, либо отбывают наказание за тяжкие преступления. Убирайте.
Но я не спешила. Как мое растение могло обладать свойствами, о которых я не знала? Подавшись вперед, я чуть принюхалась и горько усмехнулась – для меня ковыль пах смесью двух ароматов. Одеколон моего бывшего супруга и духи столь же бывшей подруги.
– Он пахнет для каждого своим запахом,– проговорила я.
– Вы сможете создать его вновь?
– Да,– уверенно кивнула я.
– Тогда убирайте, я не могу уже больше. Первая половина моей жизни прошла на рифатовом болоте, это невыносимо!
Взяв другое семечко, я постаралась ничего не привносить в него. Дать ему самом распуститься и…
– Давайте вы первая это понюхаете? – попросил тригаст.
– Обычный цветочный аромат,– я с улыбкой смотрела на цветик-семицветик, который забавно шевелил лепесточками,– он не опасен.
«И, к сожалению, не волшебен. Не получится оборвать лепесток и получить все на свете».
– Вот это,– он пододвинул ко мне блюдце. – Попробуйте.
Взяв круглый плотный шарик, я едва не вскрикнула. А после, положив семечко на место, возмутилась:
– Шепот стихии?! Вы, тригаст, шепот от крика отличить не можете?! У меня чуть сердце не остановилось!
Альрани с интересом посмотрел на меня и утончил:
– Так вы поняли? Вы услышали свою стихию?
– Мне кажется, она не говорит со мной, а просто… Просто дарит знание. Я резко, почти болезненно поняла, что у меня в руках Золотнянка Летучая. И что сейчас с этим семечком ничего нельзя делать.