Невеста для Бессмертного
Шрифт:
И она неуважительно плюхнула перед новоявленным властным господином целый пакет с просроченным кефиром. Неуважение такое у Кацмана-злодея вызвало классический утробный рык, подскакивание и швыряние табуретки с коричневым отпечатком тела нагуталиненного.
– Зря ты, бабка, на своего дряхлого деда надеешься! В него дунь — он и рассыплется! Так что моли бога, чтоб он не сбежал в свой дом престарелых, а раскошелился, не то вечно будешь мне на кефир работать, старая кошелка!
Марьванна обиженно пожевала губами, но смолчала. Язвительный злодей Кацман своими злыми словами в самое сердце попал, ранил. Явится ли Кощей за ней?.. Или сбежит, отступит? Этого Марьванна
***
…Из портала, вытянутый клубком, Кощей со свитой небольшой своей вывалился аккурат около трансформаторной будки, в самых непроходимых кущах полынных, на берегу затхлой зеленой лужи, откуда ночами многоголосо пели жирные лягушки. И встал Кощей в кустах, около лужи, словно Цезарь у Рубикона. И никто — даже кот пакостливый, — не посмел вперед него бежать.
Недобро кричала какая-то птица; садилось солнце, боязливо выглядывая из-за растрепанных кустов полыни. Истоптанные дощечки, разукрашенные последними лучами уходящего солнца в алый цвет*, перекинутые через мерзкую вонючую лужу, полную жидкой черной грязи, живо напомнили Кощею Калинов мост через речку Смородинку. И пахло тут соответствующе**.
— Таки я привел верно, а дальше территории пограничная и принадлежащая противной стороне, — осторожно заметил клубок, опасаясь, как бы не наподдали ему сейчас пинка и не потопили бы в Смородинке новоявленной. — Можете меня не благодарить, но заплатить обязательно.
Последний честный золотой Кощей отдал клубку и решительно ступил ножками в белых носочках на шаткие мостки. Под досками отвратительно зачавкало, рябь поползла по зловонной воде. Из тины с интересом выглянула бывшая Жижа с мерцающей золотой зубной коронкой на темени.
Чем все это кончается, Кощей, конечно, знал, и готов был к чему угодно. К чудищам трехголовым, к идолищам поганым. Даже палку выломал в ближайших кустах. Не меч, конечно, но какое-никакое, а оружие. Ворс на его бархатном пиджачке встал дыбом от томительного ожидания, габбановые штаны выпрямили ноги по стойке «смирно». Но никаких змеев Горынычей не полезло, и рать страшная не встала против Кощея. А вышел один Петрович, хитрым глазом стреляя, смоля своей неимоверно вонючей цигаркой, кашляя, как больной бегемот, да сапогами стоптанными по грязи чавкая. Впрочем, его старая куртка была такая грязная, что просто щетинилась черной чешуей, а цигарка вонючая так пыхала, что любой Змей Горыныч задохнулся бы.
— Ты кто таков? — притворяясь подслеповатым, безобидным и в общем умственно-отсталым, спросил Петрович, пыхая клубищами черного дыма. Комары и мошки в радиусе двух метров от него падали замертво, светил недобро хитрый глаз. — А-а-а, это ты, Машкин новоявленный родственник… Пижон престарелый… А ну пошел туда, откуда пришел! Сами Машку утешим. Полон двор у нее родственников-то таких… не нужен ты ей.
Это было похоже на вызов. Подгибая стыдливо на босых ногах пальцы, Кощей, опершись на выломанную палку, принял элегантную позу испанского идальго против мельницы и нахально усмехнулся, демонстрируя превосходство человека разумного над огнедыщащим тиранозавром.
— А если не пойду? — так же хитро, как пыхающий дымом Петрович, поинтересовался Кощей.
— Не пойдешь сам, — зловеще ответил ревнивый Петрович, засучивая рукава, — значит, другие понесут!
— А ты сначала понеси, — язвительно, явно нарываясь на неприятности, ответил дерзкий Кощей, встав в угрожающую позицию и направив в грудь своего противника свое оружие, словно самый Ламанчский среди всех Дон Кихотов. — А потом уж хвались.
*Калинов мост — от слова «каленый», раскаленный до красна.
**Речка Смородинка — от слова смород, смердеть. Вонять, словом.
Глава 19. В мире животных
Петрович нападать не спешил. Он был ярким представителем умудренных опытом особей, которые обычно доживают до глубокой старости благодаря своей хитрости. Вон он, притаился на шатающихся мостках, окуривая все кругом защитным облаком вонючего дыма. Подойти к нему практически невозможно. Черная окраска его небрежной, растрепанной как перья стервятника одежды говорит о том, что это зрелый самец. Свою территорию, которую он привык обходить много раз за день, он считает неприкосновенной, а всех самок, обитающих на этой территории — своими, даже если они его не подпускают к себе.
Для таких особей, как Петрович, очень важно иметь резерв, потенциальную подругу, если старая вдруг покинет его или найдет себе более привлекательный вариант. Да и просто для того, чтобы лишний раз было перед кем покрасоваться. Петровичи это любят.
Петрович может исполнять брачный танец и петь призывные песни, совсем как глухарь на току, привлекая и долгое время удерживая внимание потенциальной подруги. Но стоит самке проявить к Петровичу интерес, стоит ей призвать его строить с нею гнездо, как Петрович мгновенно отступает. Нести ответственность, быть добытчиком — этого Петрович не любит и не хочет. Самка это быстро понимает и изгоняет Петровича, но это не мешает ему по прошествии некоторого времени снова начать ухаживать за этой же самой самкой.
Чем старше особь Петрович, тем меньше его совесть, и короче его память. И он подкатывает к любой самке совершенно безо всякого стеснения. Петрович, в отличие от местной особи — Андрюхи, — имеет весьма серьезные намерения создать с самкой душевный союз. Родство тонких материй, которое надо подпитывать алкоголем и чем-нибудь калорийным и вкусным. Обычно такие союзы поддерживают самки. Задача Петровича — вызвать у самки такое желание. И он блестяще с этой задачей справляется. Иногда.
Его противник — пришелец, на этой территории никогда не был. В отличие от черного Петровича он пестрый и яркий, что нетипично для зрелых особей этого вида. Пестрота его одежды наталкивает сурового Петровича на мысль, что противник его младше, а значит, слабее, и опыта в бою за самку у него меньше. Но это обманчивая пестрота. Скорее всего, если судить по ряду косвенных признаков, яркая особь такая же зрелая, как и Петрович, и даже более опытная и ловкая. Именно поэтому в драках за самок пестрый соперник не позволил врагам выщипать свое яркое оперение. Очень удачливый и сильный. Ну, посмотрим, кто одержит верх в этом поединке.
Соперники угрожающе сходятся. И самка вон она — выглядывает с любопытством из своего окна. По ее позе, по наклону ее головы можно понять, что она больше симпатизирует пестрой особи. Яркая одежда ее манит и хорошо просматривается в зарослях полыни, в которой намереваются биться бойцы.
Для начала они обмениваются устрашающими криками и Петрович старается придать себе вид огромного и сильного противника. Он напрягает плечи, грязная куртка встает колом на его плечах, походя то ли на капюшон кобры, то ли на иглы дикобраза. Чудовище, да и только. Посмотрите, как сейчас похож он на варана. Толстый, неповоротливый и ужасно хищный, он пыхает своим отравленным дымом, наступая на яркого противника. Кажется, бой ведется за доминирующую самку. Такую Петрович, разумеется, без боя не отдаст никому.