Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
Просто молча стою и смотрю на то, как полицейские пакуют Кирилла в наручники. А он… он даже не сопротивляется.
Почему он не сопротивляется?! Что это всё значит, чёрт возьми?!
— Стойте! — выпаливаю, наконец выходя из ступора. — Кирилл, что… что происходит?! Что это значит?!
— Я не знаю, Лиз…
— В смысле ты не знаешь?! — смотрю на то, как со сцепленными за спиной руками он проталкивает ноги в спортивные кроссовки. — Объясни мне!
— Лиза, послушай сейчас меня внимательно, — уже в дверях оборачивается ко мне лицом. Сверлит меня хмурым взглядом, по которому я не могу разобрать его мысли. Не получается. — Я понимаю, как это всё выглядит. Я догадываюсь о чём ты сейчас думаешь. Я только хочу, чтобы ты меня услышала сейчас. Я. Этого. Не делал, — проговаривает по слогам. Медленно. С тотально спокойным выражением лица.
— Я не понимаю… — продолжаю шептать, как заведённая.
Бред… просто какой-то бред… Какое Кирилл вообще может иметь отношение к той аварии?! Мы с ним на тот момент даже не были знакомы!
И почему он тогда так спокойно реагирует на задержание?!
И самое главное… если он не виноват, то почему тогда его сейчас забирают…?
— Я во всём разберусь, ладно? — как будто отвечает разом на все мои незаданные вопросы. — Я этого не делал. Просто услышь меня и всё. Я этого не делал. И ещё. Позвони Стасу Воронцову. Помнишь, я тебе о нём говорил. Номер есть в моём мобильном. Он адвокат.
Хочу ещё что-то сказать, но в этот момент Кирилла уже выводят из квартиры.
Тут же срываюсь следом. Даже не думаю о том, чтобы обуться.
— Подождите, — кричу, выбегая босиком на бетонный пол. — К-куда… куда его сейчас увезут?! — дёргаю за плечо мужчину, который предъявлял Горскому свои документы.
— А вы, простите, кем обвиняемому приходитесь?
Простой вопрос. А я почему-то не знаю, как на него ответить. Снова ловлю какой-то ступор, молча переводя взгляд с Кирилла на полицейского и обратно.
— Я… я дочь… — выдавливаю сипло. Пытаюсь сглотнуть сжавший горло спазм, но не получается.
— Да ладно? — усмехается, переводя взгляд с меня на Горского. — Что-то не похожи.
— Я дочь пострадавших. Я вместе с сестрой была в машине в момент аварии.
— Эм… вы стрельникова Елизавета Алексеевна?
— Да.
— А можно паспорт? — оборачивается за спину и кивком головы указывает своим людям, чтобы они увели Кирилла.
Один из оперативников нажимает кнопку в лифте и моё сердце словно обрывается, когда начинают закрываться двери. Единственное, что я успеваю уловить — это прикованный ко мне взгляд Горского, пока закрывшиеся с грохотом створки не разрывают наш зрительный контакт.
— Девушка.
— Ч-то? Простите, я… задумалась…
— Паспорт, — напоминает полицейский, с сомнением меня рассматривая.
— Да… сейчас.
Срываюсь с места, забегаю в квартиру и дрожащими руками начинаю шарить в сумке в поисках документов.
— Лиз, что происходит? — боковым зрением улавливаю, выходящую из кухни Еву.
— Я пока сама не понимаю…
Нахожу, наконец, паспорт и снова выбежав в подъезд, вручаю его полицейскому, который тут же раскрывает документ на странице с фотографией. Хмурится, что-то там вычитывая и бросает на меня беглый взгляд, видимо сравнивая с фотографией.
— Сможете подъехать в сорок седьмое отделение через пару часов? — возвращает мне документы. — Нужно будет дать показания.
Какие к чёртовой матери показания?! Я уже вообще ничего не понимаю. В голове какой-то хаос и ни одной связной мысли! Бред! Просто один сплошной бред — всё, что сейчас происходит!
— В общем, девушка, мне нужно задержанного доставить, так что времени ждать пока вы придёте в себя у меня нет. Жду вас в отделении в три часа. Документы возьмите с собой.
Буквально впихивает мне в руки паспорт, вызывает лифт и заходит в кабинку.
— А Кирилл?! Куда его сейчас повезут? — кричу, пока не закрылись двери.
— Пока в отдел, а потом, скорее всего в следственный изолятор.
Всю дорогу до отделения меня трясёт, как эпилептика. Господи, я как будто в какой-то кошмар попала! Это как будто не со мной всё происходит!
Мысленно перебираю в голове каждый чёртов день с момента нашего с Кириллом знакомства. Сама не понимаю для чего. Что я там могу найти? У нас с Горским нет никаких точек соприкосновения. С самого начала мы были из разных, параллельных вселенных, которые по всей логике никогда не должны были пересечься.
Единственное, отдалённо общее, что есть между нами, это… место аварии. Потому что та трасса находится рядом с Жемчужиной…
Какова вероятность того, что Кирилл мог быть в то утро на этой дороге?!
— Лиз, ты только не волнуйся так, ладно? Я тебя очень прошу. Мы ведь ничего ещё не знаем… — мы заходим в отделение, и я чувствую, как Евины руки обхватывают меня за плечи.
— Да, я… поняла, — киваю, как китайский болванчик, останавливаясь возле кабинета, подписанного фамилией следователя, который меня вызвал. — Позвони, пожалуйста, в клинику. Узнай, как там Маша, — протягиваю Еве свой телефон и, постучавшись захожу в кабинет.
Растерянно оглядываю небольшую каморку, заваленную стопками каких-то папок, бумажек. В воздухе витает лёгкий запах табака, и я ощущаю, как по нервам бьёт неприятное чувство дежавю. Я была здесь сотни раз. За два года ничего не изменилось.
Кроме того, что в моём деле наконец появился подозреваемый.
— Проходите, Стрельникова, присаживайтесь, — капитан, задержавший сегодня Кирилла, кивает на стоящий рядом с его рабочим столом стул. Тянется к какой-то папке, на которой я вижу свою фамилию. — А мы вас месяц уже ищем. Вы с прежнего адреса регистрации выписались, а новый нигде не проходит. Номер телефона ваш тоже недоступен.
— Да, я… я продала квартиру. Уже давно… Нужны были деньги, на лечение сестры… Послушайте, я не понимаю, что происходит?! Моё дело закрыли ещё полтора года назад за недостаточностью улик. И его совершенно другой сотрудник вёл.
— Майор Куликов, я в курсе, — кивает, листая папку с делом о ДТП. — Его отстранили месяц назад. На взятках поймали. Все его дела перешли ко мне. Включая старые нераскрытые. Я же говорю, мы пытались до вас дозвониться и сообщить о возобновлении проверки по вашему делу, но ваш телефон вне зоны.