Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
Да и в голове в двадцать лет, как правило, наличие мозга особо не наблюдается. А что бы кто ни говорил, но мужчину в женщине интересует не только подтянутая задница и красивая мордаха.
— Так вы будете проводить собеседование? — переспрашивает Света, после моего длительного молчания. — Или мне перенести?
— Буду, Светик. Буду, — тяжело выдохнув, поднимаюсь с кресла.
Чёрт, кто бы знал как меня задрало это мозго*бство. Если и сегодня никого на должность не подберу, то я сдаюсь нахрен. Перекину Свету через плечо и привяжу к стулу у себя в приёмной.
Размашистым шагом пересекаю холл, зрительно оценивая количество сидящих там кандидаток на должность помощницы. Звездец просто, твою мать. Мне тут по ходу до ночи торчать.
От этой мысли зверею ещё больше. Толчком распахиваю дверь в переговорную и впиваюсь взглядом в спину сидящей там девушки, которая при моём появлении тут же напрягается.
Точнее, напрягаются её плечи, потому что саму спину я не вижу из-за длинных до задницы чёрных волос. А спустя ещё секунд десять я могу лицезреть и лицо. И, твою же мать! Малолетка!
Чёрт, если ей сейчас не окажется восемнадцати, то я придушу Свету за то, что хрен пойми куда смотрела.
— Анкету заполнила? — прохожу в кабинет и, дёрнув стул, сажусь напротив девчонки.
— Что? А… да, — рассеянно кивает, таращась на меня так, как будто привидение увидела.
Хотя, скорее всего просто в первый раз видит состоятельного мужика. Ну, я делаю такой вывод исходя из того, как от разглядывания моего лица она быстро перемещает взгляд в начале на одежду, а затем фокусирует его на часах на моём левом запястье.
А, может, и не в первый раз. Потому что объективно девчонка красивая. Даже не смотря на то, что на лице у неё нет ни грамма косметики.
Глаза такие же чёрные как и её длиннющие волосы. Идеально ровный, немного вздёрнутый на кончике нос. Персиковая кожа со слегка румяными щеками и пухлые чуть приоткрытые губёхи.
Ну просто, мать твою, конфета. Жаль только, что мелкая совсем. Или, может, уже не совсем. Вопрос с возрастом девчонки остаётся открытым.
— Давай сюда анкету, — протягиваю руку, но длинноволосая никак не реагирует, продолжая молча таращить на меня и без того огромные глазищи.
— Ты оглохла что ли? — нетерпеливо повышаю голос.
— Простите? — резко поднимает взгляд выше и смотрит, наконец, мне в глаза. В первый раз с тех пор, как я вошёл.
И, чёрт, от этого взгляда я чувствую взрыв у себя в крестце. Зашибись просто. Если сейчас окажется, что девчонке ещё до кучи нет восемнадцати, то я удавлюсь нахрен.
— Я говорю, анкету дай мне сюда свою, — начиная заметно раздражаться, протягиваю руку и нетерпеливо вырываю зажатый в её ладони листок.
Быстро пробегаю взглядом по строчкам и мысленно выдыхаю. Мелкая. Очень мелкая — всего двадцать лет. Но, слава яйцам, хотя бы совершеннолетняя. Уже не всё потеряно.
Скорее всего меня отсутствие макияжа с толку сбило. Думаю, если девчонку накрасить, то выглядеть она будет старше.
— Стрельникова Елизавета Алексеевна, значит. В анкете указано, что тебе двадцать лет, всё верно?
Оторвавшись от резюме, медленно обвожу взглядом девчонку, притормаживая на распахнутом декольте.
А вот это уже интересно.
Во-первых, непонятно, почему я сразу не заметил. Точнее, понятно. Потому что я смотрел не на грудь, а Елизавете Алексеевне в лицо. Только это-то и странно.
А во-вторых, дико контрастным кажется невинная ненакрашенная мордаха и такой откровенный вырез на блузке, что я даже вижу кромку её нижнего белья.
Причём, лифчик у неё не какой-то там сексуально-кружевной, нацеленный специально на мужской стояк, а простой белый хлопковый. И это, мать твою, вообще изумляет.
— Ээээ… ну у меня обычно нет привычки врать в резюме, — от раздумий отвлекает растерянный голос хозяйки декольте.
— А что, часто ходишь по собеседованиям? — выгибаю бровь.
— Нет, почему вы так решили?
— Ну ты говоришь, что у тебя обычно нет привычки врать. То есть врёшь, но не всегда? Иногда врёшь, но обычно нет?
По поджатым губам и раскрасневшимся щекам вижу, что мой допрос девчонке не нравится.
— Я не часто хожу по собеседованиям. И вообще никогда на них не вру. Так лучше? — цедит сквозь зубы, заметно напрягаясь.
И, в этот момент я отчётливо осознаю, что меня это вставляет. О да, меня чёрт побери, охренительно вставляет её злющее выражение лица и раздутые ноздри на маленьком курносом носу.
— Лучше. При условии, что ты сейчас не врёшь, — ухмыляюсь. — И что, Елизавета Алексеевна, двадцать лет, а уже претендуешь на должность личного помощника генерального директора? Не хилые у тебя замашки…
А вот на этом вопросе с курносой происходит что-то странное. Кукольное лицо вытягивается, а и без того огромные чёрные глазищи распахиваются ещё шире.
— Ты опять язык проглотила или что? — спрашиваю, когда понимаю, что на вопрос мой по ходу никто отвечать не собирается.
— Всегда нужно стремиться к большему… — быстро находится, что ответить.
— Самоуверенно звучит.
— Поверь, что сможешь, и полпути уже пройдено. Знаете такое выражение?
И снова раздутые ноздри, и я, чёрт побери, готов поклясться, что в этот самый момент девчонка с силой сжимает под столом сидушку собственного стула.
Хрен его разберёт, почему я так кайфую от такой её реакции. Но буду лжецом, если не признаю, что курносой Елизавете Алексеевне очень идёт, когда она злится. И это одновременно бесит. Потому что с какой стати я вообще размышляю о ней под таким углом?!