Невеста дьявола
Шрифт:
Наконец с места поднялся Райен, потребовал тишины и объявил, что праздник закончен! Все должны найти свои туфли, плащи, сумочки, прочие пожитки, уйти и оставить молодых вдвоем. Он подхватил с подноса, который как раз проносил мимо официант, новый бокал шампанского и провозгласил:
– За молодых! За их первую ночь в этом доме.
Снова раздались аплодисменты, послышались радостные выкрики. Все кинулись к подносам, и тост повторился стократно, когда бокалы со звоном сомкнулись.
– Да благословит Бог все в этом доме! – объявил священник, который как раз собрался уходить. И десятки голосов вторили ему.
– За Дарси Монехана и Кэтрин, – воскликнул кто-то.
– За Джулиена и Мэри-Бет!.. За Стеллу!.. Прощание, как издавна повелось в этой семье, заняло больше получаса: поцелуи, обещания собраться, новые разговоры, затевавшиеся на полпути от туалетной комнаты до входной двери, на крыльце, на дорожке, ведущей к воротам.
Тем временем нанятая прислуга разбрелась по комнатам, чтобы собрать последние стаканы и салфетки, поправить диванные подушки, проверить, все ли свечи погашены, расставить по местам букеты цветов, которые до этого украшали банкетные столы, и вытереть оставшиеся кое-где винные лужицы.
Наконец все было сделано. Последним уходил Райен, ибо ему было вменено в обязанность расплатиться с прислугой и убедиться, что все в идеальном порядке. Дом был почти пуст.
– Доброй ночи, мои дорогие, – сказал он, и высокая входная дверь медленно закрылась.
С минуту Роуан и Майкл смотрели друг на друга, и вдруг дружно расхохотались. Майкл подхватил ее на руки и покружил, а затем осторожно поставил обратно на пол Роуан всем телом прильнула к мужу и прижалась головой к его груди – любимая поза, уже вошедшая у нее в привычку. Она даже ослабела от смеха.
– Мы сделали это, Роуан! – сказал он. – Имен но так, как следовало. Мы сделали это! А теперь все, слава Богу, позади.
Она продолжала беззвучно хохотать, охваченная восхитительной усталостью и в то же время приятным волнением. И тут начали бить часы.
– Послушай, Майкл, – прошептала она. – уже полночь.
Он щелкнул выключателем, свет погас, и новобрачные, взявшись за руки, торопливо поднялись по темной лестнице.
Коридор на втором этаже утопал во мраке – светился лишь проем одной из распахнутых дверей, Эта дверь вела в их спальню. Они молча подошли к порогу.
– Ты только посмотри, Роуан, что они сделали! – воскликнул Майкл.
Би и Лили потрудились на славу.
На каминной полке между двумя серебряными канделябрами стоял огромный букет благоухающих роз.
На туалетном столике, на серебряном подносе, их поджидало шампанское в ведерке со льдом и два бокала.
Кровать тоже была приготовлена: кружевное покрывало откинуто, подушки взбиты, а мягкий белый балдахин отведен назад и привязан к массивным столбикам у изголовья.
На одной стороне кровати были красиво сложены нарядная ночная рубашка и белый шелковый пеньюар, а на другой – пижамная пара из белого хлопка. Девственную чистоту подушек подчеркивала роза, перевязанная ленточкой, а на маленьком столике справа от изголовья стояла свеча.
– Как мило, что они обо всем позаботились, – прошептала Роуан.
– Вот и настала наша свадебная ночь, – откликнулся Майкл. – Только что пробило двенадцать. Наступил час ведьмовства, дорогая, и он принадлежит лишь нам двоим.
Они снова переглянулись и тихо рассмеялись, заражая весельем друг друга, не в силах остановиться. Оба сознавали, что безумно устали и сил хватит лишь на то, чтобы упасть на кровать и забраться под одеяло.
– Что ж, прежде чем рухнуть в постель, давай хотя бы выпьем шампанского, – предложила Роуан.
Майкл кивнул, отшвырнул в сторону визитку и принялся развязывать галстук.
– Вот что я тебе скажу, Роуан, нужно действительно очень любить кого-то, чтобы вырядиться в такой костюм!
– Ладно тебе, Майкл, здесь все так делают. Ну-ка, расстегни мне молнию, пожалуйста.
Она повернулась к нему спиной. Твердая скорлупка корсета разошлась в стороны, и платье свободно упало к ногам. Роуан сняла изумруд и небрежно положила его на край каминной полки.
Наконец все было снято и убрано. Молодые уселись на кровати, чтобы выпить шампанского, – как и положено, оно пенилось через край и оказалось сухим, очень холодным и вкусным. В отличие от Роуан, облачившейся в ночную рубашку, Майкл не стал надевать пижаму и остался обнаженным. Естественно они не в силах были удержаться от взаимных ласк и вскоре, забыв об усталости, поддались очарованию мягкого света и угодили в маняще соблазнительный плен великолепной новой кровати. В обоих вскипела неистовая страсть…
Все прошло быстро и бурно – именно так, как ей нравилось. При этом гигантская кровать красного дерева даже не шелохнулась, словно была высечена из камня.
Потом Роуан, сонная, довольная, лежала, прижавшись к мужу, и прислушивалась к ровному биению его сердца, Через какое-то время она села, разгладила помятую рубашку и выпила большой глоток холодного шампанского.
Майкл сел рядом, согнув одно колено. Он зажег сигарету и откинул голову на высокую спинку кровати.
– Это был чудесный день, Роуан, все прошло как по маслу, без сучка без задоринки. Я и не знал, что бывают такие идеальные дни.
«Если не считать того, что тебе привиделось нечто, и оно тебя напугало», – подумала Роуан, однако вслух ничего не сказала, потому что, несмотря ни на какие странности, день был действительно чудесный. Можно даже сказать – идеальный день! И ничто не могло его испортить.
Она снова пригубила шампанского, наслаждаясь вкусом чудесного напитка и собственной усталостью и понимая, что все еще слишком взвинчена, чтобы закрыть глаза.
Внезапно, как и утром, на нее накатила волна головокружения с привкусом тошноты. Она помахала рукой, отгоняя сигаретный дым.
– В чем дело?
– Ерунда, просто нервы, я думаю. Пройти по тому проходу оказалось не легче, чем впервые в жизни взять в руки скальпель.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Подожди, я потушу сигарету.
– Дым здесь ни при чем. Я ведь тоже курю.
Нет, все-таки дело именно в сигаретах. То же самое было утром. Роуан поднялась с кровати и отправилась босиком в ванную. Легкий шелк ночной рубашки, такой невесомый, что она его совершенно не ощущала, окутал тело до самых пяток.