Невеста Единорога
Шрифт:
— Я люблю вас, мисс Летиция Сервантес. Я очень, очень вас люблю. Я когда-нибудь вам это говорила?
— Да нет, не думаю… Ну разве ты не милашка? — Мисс Твиттингдон начала яростно обмахиваться приглашением. — Боже, как здесь жарко. Я просто погибну в этих проклятых тюрбанах. Поцелуй меня, детка.
Каролина поднялась и нырнула в пахнущие духами объятия мисс Твиттингдон — первые объятия, напоминавшие материнские. Каролине ничего так не хотелось, как прижать голову к груди Летиции Твиттингдон и зарыдать.
Ей хотелось выплакать
Шли из Вудвера жуткого люди
И не ведали, что с ними будет.
Но прошло много дней,
Они стали умней,
Их семья нерушимой пребудет.
— Ферди! — Каролина выбралась из объятий мисс Твиттингдон и, утирая слезы, повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как карлик выполнил великолепное сальто у входной двери.
— Это было замечательно!
Ферди приземлился на копчик, вытянув перед собой короткие ножки, и улыбнулся.
— Благодарю тебя, моя дорогая маркиза-плакса. Что тебе так понравилось? Мое стихотворение или мой трюк? А что это наша прекрасная мисс Твитт вытирает свой длинный нос платком? Кажется, она неплохо выглядит. Я уже говорил тебе, что день сегодня прекрасный? Просто великолепный день, тем более, что я не думал дожить до него. Напомни мне, чтобы я поблагодарил Моргана, когда его увижу. Кстати, где он сейчас?
— Вот и мне не терпится это узнать. Где он прячется, этот чертов англичанин? Натравил на меня своего лакея, который сторожил меня, как лиса курятник. Если бы я не стукнула его по башке каблуком, когда он задремал, и не забрала ключ от комнаты, не знаю, как бы я из нее выбралась. Доброе утро, моя дорогая. Я смотрю, ты все еще якшаешься с этими двумя капризами природы. Как ты думаешь, не могла бы я выпить чашку чая, прежде чем покинуть этот дом?
— Ты! — воскликнул Ферди, пришедший в ярость. — Убирайся отсюда, никому ты здесь не нужна!
Персик О’Хенлан посмотрела на Ферди сверху вниз и ухмыльнулась:
— Ах, у меня коленки задрожали от страха! Наверно тебе кажется, что ты очень страшный человек, который запросто может меня обругать и все такое. Ничего подобного. Ты просто псих, сумасшедший, вот что я тебе скажу. Почему бы тебе не заткнуться и не дать своему языку выходной?
— Я разберусь с ней, Ферди, — пообещала Каролина, жестом призывая Ферди к молчанию. Она вскочила на ноги и встала перед Персиком, глядя на нее довольно злобно.
Понимала ли ирландка, как потрясло Каролину ее вчерашнее заявление? Не потому, что ей было стыдно иметь такую мать, как Персик; Каролину поразило,
— Неужели ты действительно ударила Гришема по голове и украла у него ключ? Или дело в том, что ты такая засаленная, что тебе удалось змеей проползти под дверью? И это моя мать?! Я предпочла бы, чтобы мать моего отца умерла старой девой, чем признать такую женщину, как ты, своей родственницей. Подумать только: я доверяла тебе!
Персик уперлась кулаками в бока и начала наступать на Каролину, опасливо обходя Ферди, жонглировавшего тремя красными деревянными шариками.
— Ах, моя уточка, — подмигнула она Каролине. — Значит, ты доверяла мне. А кто заботился о тебе много лет, и не только потому, что ты напоминала мне малютку, которую я родила и потеряла за три недели до твоего появления.
— Правда? — спросила Каролина. — Так почему же ты заботилась обо мне?
Персик отвела глаза и сделала вид, что осматривает комнату. Потом ответила:
— У меня были на это причины, моя уточка. Ты была не такая, как другие. Имела все повадки леди. Тот, кто упек тебя в приют, хотел, чтобы ты исчезла, поэтому я решила тебя не выдавать, когда за тобой пришел тот хмырь с зычным голосом и красной рожей; в то время ты как раз была у меня дома, лежала в лихорадке. Ты заболела через неделю после того, как попала в приют.
Каролина страшно разволновалась:
— Через неделю. Персик? Выходит, что человек, которого ты называешь «хмырем», явился через неделю после того, как ты меня нашла?
Персик пожала плечами:
— Может быть, больше, может быть, меньше. И еще неизвестно, искал ли он тебя. Может, он искал кого-нибудь другого. Раз он не предлагал мне денег, то я слушала его вполуха. Ты была моим маленьким сокровищем. Глядя в твои живые зеленые глаза, я видела в них свое будущее. И знаешь, ты меня не разочаровала. К тому времени, когда тебе исполнилось десять лет, я могла продать тебя цыганам за кругленькую сумму, а потом махнуть в Лондон. Благодаря тебе я надеялась выбраться из Богом забытого Глайнда, но, когда пришло время, не смогла поступить с тобой так, как задумала. Ты имеешь надо мной какую-то власть, Каро, так что я ничем не разжилась, а просто послала тебя в Вудвер.
Каролина покачала головой:
— Удивительно, что, умея извлекать выгоду из любой ситуации, ты еще не имеешь собственного дома и экипажа.
Персик вытерла нос рукой:
— Ладно, Каро, хватит на меня злиться. Ты ведь не будешь смотреть свысока на бедную женщину, которая хочет заработать себе на пропитание? Ведь я могу умереть с голоду, если ты не дашь мне с собой пару каких-нибудь серебряных вещичек. Я не гордая, возьму что угодно — за исключением той ерунды, которая висит у тебя на шее, конечно. Лучше уж я взяла бы пару канделябров.