Невеста графа
Шрифт:
Оставшись одна, Абигайль открыла ящик письменного стола, взяла из него почтовую бумагу и села писать письмо детям. Ей нужно было сообщить им свой новый адрес.
«Наша дальняя родственница, маркиза Белден, согласилась помочь нам. Я теперь живу в Лондоне, в ее доме. Поверенный в делах маркизы в скором времени навестит вас. Я очень надеюсь, что у меня тоже появится возможность увидеться с вами. Я всех вас люблю и горячо целую. Не забывайте меня!»
Покончив с делами, Абигайль снова огляделась в своей золотой клетке, и ее сердце затрепетало. Неужели все это происходит с
И когда это произойдет? Когда она наконец сможет снова обнять детей и вернуться к прежнему укладу жизни?
Лорд Хойт, младший сын новоиспеченного четвертого маркиза Белдена, в отличие от Фица был основательным человеком. И хотя Квентин всего лишь на несколько лет был старше его, всегда немного робел в его присутствии. Особенно сегодня, когда он приехал с визитом вместе с маленькой дочерью.
Фиц не умел вести деловые переговоры и понимал, что ему нужно сильно постараться, чтобы убедить ушлого во всем, что касается бизнеса, Квентина раскошелиться и дать ссуду. Резвая Пенелопа, за которой нужно было постоянно приглядывать, отвлекала его от тяжелых мыслей.
Лорд Квентин принял их в своем кабинете. Это был высокий крепкий мужчина, хорошо известный в кругах любителей бокса как неукротимый боец, обладавший нокаутирующим ударом. Он был рад, узнав, что Дэнкрофт воскрес из мертвых, но это не означало, что Квентин готов был идти у него на поводу и во всем потакать.
Он молча с непроницаемым выражением лица выслушал объяснения приятеля. Если бы Фиц беседовал сейчас с кем-нибудь другим, он, пожалуй, развалился бы на стуле в непринужденной позе, закурил сигару и, подмигнув собеседнику, с юмором изложил бы события. Но в присутствии Квентина такое поведение было неуместным.
Фиц слишком уважал этого человека, чтобы позволить себе ложь или иронию.
— Значит, вы утверждаете, дворецкий знал, что вы живы? Он был в курсе, что вы поехали за своим выигрышем — жеребцом? — задумчиво спросил Квентин, разминая кисть руки.
— Байбли — наш старый слуга, которому не платили, кажется, целую вечность. Похоже, он давно уже ведет собственную игру, не подчиняясь нашим приказам. Возможно, мой дворецкий надеялся, что Джефф вступит в наследство и выплатит ему жалованье.
Квентин кивнул. Ход мыслей Фица казался ему вполне логичным.
— Я знаком с вашим кузеном. Он производит впечатление здравомыслящего человека. Однако, похоже, несколько тщеславен. Я слышал, он подал заявление о приеме в ассамблею «Олмак», когда получил известие о вашей смерти.
Вот это да! Ублюдок Джефф обрадовался его смерти и решил незамедлительно вступить в ряды элиты светского общества. Это был отвратительный поступок даже для представителя рода порочных Уикерли.
Из-за старой вражды семьи Фица и Джеффа никогда не были близки. Их представители вращались в разных кругах. Но он даже не подозревал, что его кузен завидовал аристократическому титулу. Может быть, Джефф испытал соблазн лишь после того, как узнал о мнимой гибели Фица? А что, если Байбли и Джефф были в сговоре? Дворецкого очень легко подкупить, он обожал деньги.
— Мои родственники никогда не отличались благородством и порядочностью, — промолвил Фиц, решив пока отринуть все подозрения.
Квентин фыркнул.
— Недостатки членов вашей семьи очевидны, но вы тем не менее могли бы уговорить леди Изабеллу не рассказывать о том, что она видела вас, а затем исчезнуть на год. Неужели вы не испытываете искушения поступить именно таким образом? Ведь еще не поздно.
Тяжело вздохнув, Фиц взглянул на Пенелопу, сидевшую в кресле и разглядывавшую большую книгу с цветными иллюстрациями.
— Вы же видите, что теперь я не один. Дочь — главная причина, заставившая меня приехать сюда. Мне нужны деньги, чтобы нанять хорошую гувернантку и снять приличную квартиру. Я готов дать вам купчую на жеребца в качестве имущественного залога, но я не могу сказать, как скоро у меня появится возможность вернуть вам деньги.
Квентин глубоко задумался, сведя брови на переносице, и Фиц испугался что он откажет ему в просьбе предоставить ссуду.
— Но почему, черт возьми, вы не оставили девочку там, где она до сих пор жила?
Фиц сам не раз спрашивал себя об этом, но у него на этот вопрос был только один ответ.
— Не видел другого выхода. После похорон я отправился за жеребцом, мой путь пролегал через Рединг, где жила Пенни, и я заехал в этот город, чтобы передать няньке причитающееся ей жалованье, а заодно посмотреть, все ли в порядке у моей дочери. И что же я увидел? Пенни была заперта в амбаре, откуда доносились ее отчаянные крики, а миссис Джонс в это время пьянствовала и развлекалась со своим дружком. Неудивительно, что я вышел из себя и наделал много глупостей. Едва не разнес дом…
— Гнев — плохой советчик, — изрек Квентин, — однако я понимаю мотивы вашего поведения. Но что же вы теперь намерены делать? Весь Лондон извещен о вашей смерти. А вдруг ваш кузен начнет оспаривать ваше воскрешение?
— Я не слишком-то дорожу титулом, хотя владею им по праву. У Джеффа не было никаких оснований надеяться на него, они возникли лишь неделю назад, когда появились слухи о моей кончине. Если бы у меня был выбор, я отдал бы ему титул, поместье и городской дом, кишащий крысами и тараканами.
— Владеть всем этим кузен может лишь в случае вашей смерти, — с сочувствием глядя на Фица, промолвил Квентин. — Я найму нянек и гувернанток для вашей дочери и буду присматривать за ней, если вы решите покинуть Англию и больше никогда не возвращаться сюда. Но я откажу вам в поддержке, если вы предъявите свои права на титул и поместье лишь после того, как Джефф расплатится со всеми долгами и уладит проблему.
Фиц пригладил ладонью непослушную шевелюру.
— Вы искушаете меня, мне надо подумать, — сказал он и взглянул на Пенелопу. — Нет, я не могу решиться на обман. У меня есть друзья, есть пожилые, не вполне здоровые родственницы. Не хочу причинить им боль. Я не собираюсь никому лгать — ни им, ни слугам, ни арендаторам. Понимаю, что мое исчезновение было бы выгодно кредиторам и арендаторам, но мне все же хочется попытаться самому уладить все проблемы.