Невеста из USA
Шрифт:
– Спасибо за комплимент.
– А это, как я понимаю, Серега и Марк, – обернулся он к моим друзьям, которые глядели на него как на привидение.
– Правильно понимаешь, – ответил я за Плата, который открыл рот, чтобы сказать Рыжему пару теплых слов, но тут же и захлопнул его.
Наверное, мыслительный импульс не успел активизировать речевой аппарат Сереги, и он выдал лишь какой-то неопределенный звук типа «э-э…»
– Хорошо устроились, – сказал Рыжий. – Два козырных офиса, и оба в центре. А секретарша у вас – супер.
При этих словах его лицо вдруг приобрело трагические черты.
– Красивая девка… – Костя неожиданно с горечью всхлипнул, словно собрался расплакаться.
Мы тактично помалкивали.
– Моя такая же… была… – Рыжий сокрушенно покачал головой. – Где теперь ее искать!?
Блин! Мы с Платом быстро переглянулись, и на лице Сереги появилась кислая мина. Мы мгновенно поняли, по какой причине Рыжий вспомнил о нашем существовании и явился к нам с нежданным визитом.
Что касается лично меня, то мне вдруг захотелось немедленно свалить в отпуск, несмотря на то, что на дворе стоял конец мая, и погода не баловала народ теплыми деньками – даже на югах.
Самая паршивая работа для частного детектива – искать пропавших людей. Практически это дохлый номер.
Об этом мало кто знает, но граждане исчезают почти каждый божий день. Я имею ввиду не только наш город, но и страну.
Все случается просто до примитивности и по одному сценарию: человек вышел, например, погулять – и исчез. Притом с концами. Никаких свидетелей происшествия, никаких следов, никаких мотивов. Тупик.
Создается впечатление, что человек вместе со своей одеждой просто распался на атомы. Притом в каком-нибудь укромном уголке, где никто не мог его видеть.
Короче говоря, мистика, и все тут.
Нам уже приходилось расследовать подобные происшествия. Конечно, несколько раз мы находили объект, но наши скромные успехи относились к той самой пресловутой статистической погрешности, о которой так любят рассуждать различные высоколобые умники. Это когда появляются исключения из правила.
Как ни удивительно, но такие ситуации случаются не только на бумаге.
Однако в большинстве случаев мы упирались в глухую стену. Бегаешь дни напролет (а нередко и ночи), вынюхиваешь, суетишься – и все бестолку. В конце концов ты начинаешь понимать, что клиент палит бабки зря, но как скажешь ему, что все его траты бессмысленны?
Человек живет надеждой, и самое паршивое занятие – отнимать у него этот последний приют, где ему тепло даже в самый лютый мороз, где его любят и ждут…
– У меня исчезла невеста, – заявил Костя. – Плесни еще чуток, – обратился он ко мне, указав на бутылку.
Я налил ему всего лишь полстакана. Так сказать, во избежание. Пьяный клиент – это как мина замедленного действия. Он сам не знает, что может сотворить в следующую минуту, тем более в возбужденном состоянии, когда эмоции перехлестывают через край.
Оприходовав очередную дозу, Рыжий как-то буднично продолжил:
– Вы должны ее найти.
Ответом ему было молчание.
Марк с заторможенным видом смотрел куда-то в сторону – словно не слышал, что сказал Костя, Плат задумчиво рисовал на листке бумажки отвратительных уродцев, а я просто сидел, тупо хлопая ресницами и глядя на Рыжего ничего не выражающими глазами.
– Какого хрена молчите!? – истерически взорвался (чего и следовало ждать) Крапивин. – Я люблю ее, понимаете, люблю! Она для меня как…
Рыжий не смог выразить словами свои чувства, лишь широко, с чувством, развел руками.
Понятно – как огромный чувал с баксами. Его я тоже любил бы без памяти. Ну есть у меня такая чисто человеческая слабость…
Но что касается чистой и большой любви к женскому полу, то сия болезнь до сих пор благополучно обходила меня стороной. Может, потому, что я был свидетелем страданий Плата, когда его разлюбезная супруга сначала наставила ему рога, а затем помахала на прощанье ручкой.
– Когда она пропала? – наконец нарушил обет молчания Плат.
Этот вопрос он задал с обреченным видом. Потому что в его мыслях в этот момент гремело барабанным боем одно единственное слово – опять!?
Мы всего лишь неделю назад слили подобный заказ в канализацию и теперь лечили мозоли, которые набили в бесплодных мотаниях по городу и его окрестностях. В общем, получилась артель «Напрасный труд».
Куш, конечно, мы сорвали неплохой, но он не мог вылечить наше больное профессиональное самолюбие.
– Два дня назад, – ответил Рыжий.
– В милицию обращался?
– Я что, похож на дурака!?
– Нет. – Плат смотрел на него с сочувствием. – Но у ментов побольше сил и возможностей для такого расследования. Мы всего лишь частная шарашка, не более того. Это ежели как на духу, по-дружески.
– Не надо нам ля-ля. Я о вас много наслышан. В городе вы – лучшие. Факт. Иначе здесь ноги моей бы не было. По крайней мере, по делу, – поспешил добавить Рыжий – чтобы сгладить впечатление от последней фразы.
Мы не обиделись. Это раньше советские граждане ходили друг к другу в гости по поводу и без, по приглашению и без оного – просто для нормального человеческого общения.
Нынче в этом гребаном капитализме все забились в свои шикарно обставленные норки с евроремонтом и дверями сейфового типа и по вечерам на улицу даже носа не кажут. Теперь исповедуется пещерный принцип «мой дом – моя крепость».
Доходит до смешного: люди годами живут на одной лестничной площадке, но даже имен своих соседей не знают. Дожились, добрались наконец в светлое капиталистическое будущее… мать его!…
– Не знаю, что тебе сказать… – тянул свою волынку Плат; похоже, его душа сопротивлялась новой напасти в виде очередной дырки от бублика со страшной силой.