Невеста капитана Тича (Невеста Чернобородого)

Прайс Джереми

Лицо Анны залилось румянцем.

— Не думаю, чтобы это могло случиться, — холодно возразила она. — О, да вы, конечно, шутите! Прошу прощения…

— Нет, это я должен просить у вас прощения! Неподходящее время для шуток после такого печального известия о вашем отце, мисс Блайт! Примите мои соболезнования по поводу тяжелой утраты…

— Благодарю вас, — спокойно ответила Анна. Помолчав, она добавила: — Это был вчерашний день. Он прошел. Сегодня же нам придется самим научиться вести новую жизнь!

— Весьма

разумно, моя дорогая. Я восхищаюсь вашим мужеством! Есть ли у вас… э-э… друзья в Вест-Индии?

Анна покачала головой:

— Нет, майор, у нас никого нет. Но Лори врач, и я уверена, что в Вест-Индии нужны врачи. Как-нибудь мы справимся!

Она бросила полный жалости и сочувствия взгляд на тощих эмигрантов, сидевших на палубе:

— Мы должны быть более благодарны судьбе, чем эти несчастные!

— Гм-м… — протянул майор Боннет, явно недовольный таким направлением разговора. Он решил переменить тему:

— Я слышал, что ваш брат не только доктор, но и неплохой боец на шпагах?

— О, да! Отец… — при мысли об отце Анна почувствовала, что слезы вот-вот готовы хлынуть из ее глаз. Майор Боннет сочувственно пощелкал языком, и через мгновение Анна снова справилась с собой.

— Отец учил его владеть шпагой, — храбро превозмогла она себя, глядя на майора блестящими от слез глазами. — Мой отец был действительно непревзойденным фехтовальщиком. Он одинаково хорошо владел и саблей, и шпагой, майор. Он проводил целые часы, обучая нас…

— Нас? — эхом отозвался Боннет, улыбаясь. — Он и рас тоже учил, мисс Блайт?

— О, да! Пока мне не исполнилось четырнадцать лет, он давал мне уроки ежедневно. Но потом отец решил, что я стала слишком взрослой, чтобы продолжать упражнения. Помню, как я плакала, когда он объявил мне об этом, потому что очень уж я любила этот спорт! Я так завидовала своему брату, который имел возможность продолжать занятия! Отец надеялся, что Лори станет чемпионом Эдинбурга, но… — Анна смущенно запнулась, и майор Боннет быстро подхватил неоконченную фразу:

— Вы сказали «но», мисс Блайт? Что же ему помешало?

Более опытная женщина догадалась бы сразу, что вопрос поставлен с умыслом, но Анна приняла его, как и прочие мелкие и крупные неприятности последних дней, с откровенным прямодушием:

— Я бы не хотела говорить об этом, майор Боннет, если бы не боялась, что вскоре вам и без того все станет ясно. Лори… мой брат… Видите ли, дело в том, что мой брат пьет… немного больше, чем это полагается настоящему фехтовальщику. Я бы даже сказала — больше, чем это полагается вообще…

— О, что вы, мисс Блайт! Конечно же, вы преувеличиваете!

Поколебавшись, Анна твердо возразила:

— Нет, майор, к сожалению, не преувеличиваю. И я надеюсь, сэр, что во время нашего путешествия вы не станете делать ничего, что могло бы поощрить в нем

его слабость!

— Конечно, конечно! — успокаивающе заверил ее Боннет.

Они продолжали беседовать еще некоторое время, потом Боннет, взглянув через плечо Анны, заметил:

— Вот, кажется, и ваш брат решил подняться на палубу подышать свежим воздухом!

Немного встревожившись, Анна обернулась. Лори только что появился в тамбуре сходного люка и с растерянным видом стоял, недоуменно глядя на толпу тощих оборванцев на палубе. Лицо его было смертельно бледным, но Анна с облегчением заметила, что он постарался привести в относительный порядок свой измятый и испачканный костюм и придать себе более или менее приличный вид. Анна окликнула его, и Лори присоединился к ним, поднявшись по трапу на полуют 17 .

Майор Боннет тепло приветствовал его, пожав ему руку:

17

Полуют — короткая возвышенная часть юта, надстройка, начинающаяся у кормы, но не доходящая до последней мачты.

— Ваша сестра сообщила мне о горьких обстоятельствах смерти вашего отца, доктор Блайт, и о вашей смелой попытке спасти его. Примите мое уважение, сэр!

— Какая там смелая попытка! — с горечью возразил Лори. — Я потерпел неудачу там, где любой другой мог бы добиться успеха! И я обрек на изгнание свою сестру и себя самого!

Он изо всех сил старался сохранить самообладание. Он был вконец измучен долгим нервным напряжением и приступами морской болезни. Анна заметила, как дрожат у него руки.

— Знакомы ли вам эти проклятые варварские острова, которые зовутся Вест-Индией, сэр? — спросил Лори, нарушая неловкое молчание.

— Майор Боннет живет в Вест-Индии, Лори, — с мягким упреком сказала Анна. — Возможно, он вовсе не считает ее такой уж варварской!

Боннет рассмеялся:

— Ну, что вы! Доктор Блайт вскоре сам увидит наши острова, и тогда вряд ли можно будет скрыть от него правду. Да, это варварская земля. Но я должен признаться, что нахожу ее очень привлекательной. Понюшку, доктор?

Оба мужчины церемонно обменялись щепотками табаку, каждый из золотой табакерки другого, раскланялись друг перед другом, как этого требовал этикет, вслед за чем достали свои носовые платки и встряхнули ими в воздухе. Анна поморщилась, заметив довольно засаленные кружевные манжеты брата и его далеко не первой свежести платок; однако майор Боннет, казалось, не обратил на это внимания.

— Я как раз собирался немного подрессировать своих котят, — с нежной улыбкой заявил он. — Не согласитесь ли вы помочь мне, мисс Блайт, и вы, доктор?