Невеста лорда Кэрью

Бэлоу Мэри

– Можете не сомневаться, приду обязательно. – Хартли подошел к двери и уже взялся за ручку. Нет, он не может так уйти! Тогда ему не будет прощения. Он слишком долго откладывал. Слишком долго. Ему нет оправдания. – Я должен кое в чем вам признаться, – тихо проговорил он.

– Что вы приговоренный к каторге преступник? – спросила Саманта. – Что у вас было шесть жен и вы всех их отправили на тот свет? Что вы пострашнее самого Генриха Восьмого? – Саманта весело улыбалась. – В чем же вы должны мне признаться? Хартли облизнул пересохшие губы.

– Когда в Хаймуре я назвал

вам мое имя, – начал он, – я предполагал, что вы догадаетесь, кто я такой, и дополните его. Однако этого не случилось, и мне показалось забавным представиться неким странствующим ландшафтным архитектором. Тогда я счел это за вполне невинную игру. Я и представить не мог, что придет день – и очень скоро! – когда я попрошу вас выйти за меня замуж.

Саманта смотрела на него широко раскрытыми глазами. Ему показалось, что она побледнела.

– – Хартли Уэйд – это не полное мое имя, – сказал он и с трудом перевел дыхание. – Я – Кэрью.

Лицо ее стало совершенно белым, с него сошли все краски. Наступила тишина.

– Маркиз Кэрью? – спросила она наконец неестественно высоким голосом.

Он кивнул.

Саманта два раза безмолвно открыла рот, прежде чем заговорить.

– Вы мне солгали, – наконец сказала она.

– Нет, – поспешил возразить Хартли, – просто я не досказал свое имя до конца. Но вы правы, слово «просто» тут совершенно неуместно. Я должен признаться-я солгал! Мы несколько раз говорили обо мне в третьем лице, ведь так? И я делал вид, что маркиз – это кто-то другой.

– Но зачем? – Саманта спросила это шепотом и очень крепко зажмурилась, как будто хотела заслониться от того, что происходило.

– Вы так неожиданно появились на холме, такая прелестная, и так смутились, что я застал вас в чужом владении… Вот я и подумал, что, если я назову свое имя, вы смутитесь еще больше, я поставлю вас в трудное положение. Но вы не связали имя Хартли с маркизом Кэрью, и мне не захотелось представиться вам честь по чести. Если бы вы знали, какой барьер возводит мой титул между мной и людьми, которые встречаются со мной впервые! Мне захотелось побеседовать с вами. Захотелось, чтобы вы восхитились моим домом и парком. Я не хотел, чтобы между нами возник этот барьер.

– Ах вот что… – сказала Саманта. Пока он говорил, она смотрела на него, но теперь снова закрыла глаза. – Боже, чего только я не наболтала в бальной зале Хаймура! В вашей зале! – Саманта спрятала лицо в ладонях.

Он бы, наверное, с улыбкой вспомнил ее высказывания, но его сковал страх.

– Это что-то меняет? – спросил он. – Вы хотите изменить ваше решение? Вы откажете мне? Мне ужасно жаль, что так получилось! Но когда пустишься в обман, очень трудно признаться в нем. Понимаю, это нисколько не извиняет меня… Так, значит…

Он напряженно ждал. Сейчас кончится его счастье…

– Так, значит, я буду зваться не просто миссис Хартли Уэйд? – задумчиво сказала Саманта.

– Нет. – Маркиз все еще боялся надеяться, что она простит его. – Вы будете маркизой Кэрью.

– Чудесно, – сказала Саманта. – Просто замечательно. И Хаймур станет моим домом?

– Да. – «Она сказала „станет“!»

Саманта

вдруг рассмеялась, все еще закрывая лицо ладонями.

– Так, может, это я выхожу за вас замуж ради ваших денег? Вам это не пришло в голову?

– Вы о них и не знали, – ответил маркиз. – Зато я достаточно хорошо знаю вас и уверен, что ни мой титул, ни мое богатство нисколько не повлияли бы на вас. Я буду свято хранить в памяти, что вы согласились стать моей женой, думая, что я бедный ландшафтный архитектор. Но принимаете ли вы мое предложение теперь, зная, что я, можно сказать, до неприличия богатый маркиз Кэрью?

Саманта вздохнула, отвела от лица ладони и, слабо улыбнувшись, посмотрела на него.

– Да, принимаю, – сказала она. – Могу ли я устоять перед соблазном прогулок по хаймурскому парку? Ио скажите мне, вы когда-нибудь занимались пересадкой деревьев или сооружением речных порогов?

Маркиз энергично кивнул.

– Я солгал лишь в одном, все остальное – правда.

– Ну хорошо. Так вы придете завтра, милорд? – Саманта нерешительно улыбнулась ему.

– Вы окажете мне честь, если будете называть меня просто Хартли, – сказал маркиз. – И если будете видеть во мне того же человека, каким для вас был мистер Уэйд. Конечно, я приду завтра.

Они обменялись взглядами, в которых была не только улыбка, и маркиз вышел из гостиной.

Дворецкий подал маркизу плащ и шляпу – как видно, старый слуга все это время находился в прихожей – и отворил перед гостем дверь.

Минуту спустя Хартли нырнул под проливным дождем в свою карету и поехал домой. Он это совершил! Маркиз откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Она приняла оба предложения – и от мистера Уэйда, и от маркиза Кэрью. Она приняла его предложение! Она станет его женой! «Я люблю вас, очень люблю». Но сегодня они не говорили о любви. Он ведь хотел, когда будет делать ей предложение, сказать ей, как он любит ее. Какой же он все-таки неловкий!

Однако можно было и не произносить эти слова. В конце концов, слова – это всего лишь слова. Они, без сомнения, любят друг друга. В каждом взгляде, в каждом слове, которыми они обменялись, была любовь. Она хотела выйти за него замуж – не за маркиза Кэрью, а за него самого. Она сказала «да», не подозревая, что он маркиз. Он не намеревался подвергать ее испытанию, но он будет об этом помнить.

Скоро – не пройдет и месяца – она станет его женой и по гражданским, и по церковным законам. Она будет принадлежать ему, он будет обожать ее и заниматься с ней любовью.

Господи! О Господи! Счастье иногда схоже с агонией.

* * *

– Что?! – Лорд Фрэнсис чуть не свалился с высокого сиденья фаэтона и так дернул за вожжи, что лошади фыркнули и угрожающе вздернули морды. Фрэнсис умело их осадил.

– Я выхожу замуж за маркиза Кэрью, – повторила Саманта. – Ровно через четыре недели, если отсчитывать от сегодняшнего дня. – Боюсь, Фрэнсис, что я уже не смогу больше выезжать с вами на прогулки, как сегодня. Но я от души благодарна вам за ваше дружеское отношение ко мне – нашей с вами дружбе уже пять лет.