Невеста младшего брата
Шрифт:
— А я не знаю, где он искренний! Я вообще его не понимаю, Рад. И мне некомфортно от этого. Все время жду подвоха. Что еще он выкинет? Что еще расскажет, чего я знать не должна?
— Ты все знаешь. Теперь все, — грустно улыбается он. — Лекс будет зубами всем глотки за тебя рвать и мне в том числе, если придется.
— Тебе? — растерянно открываю рот.
— Если придется, — уточняет еще раз. — Просто обозначил степень силы его чувств.
— Ты хороший брат, — смотрю перед собой.
— Хочу, чтобы ты попробовала
— Значит дело не только в Лексе?
— Не только, — выдыхает, стиснув зубы, — к сожалению.
Глава 18
Радомир
Отвезу ее сейчас домой и своими руками передам брату. Нет у меня прав на эту девочку, а он влюбился. И я влюбился! Во взгляд ее растерянный, в эти чертовы влажные губы, к которым хочется прикасаться. В ее искренность в моем фальшивом мире. Эта девочка живая, еще не испорченная, но уже загнанная в угол и все равно продолжает сопротивляться, показывает характер. Умница. Лекса вот на место своим уходом поставила. Будет теперь сто раз думать прежде, чем говорить. Не всегда такая честность нужна, тем более прилюдно, тем более потерявшейся в новой семье девчонке.
Смотрю на нее. Улыбается… Просто так. Смотрит на играющих неподалеку детей и совершенно искренне улыбается. Рад, что ей стало легче, а мне вот ни хрена. Я любовницу послал сегодня. Обиделась. Ну не могу я думать ни о ней, ни о жене! В башке одна Ритка. И я бы еще на сутки остался на работе, чтобы попробовать переубедить себя. Попробовать доказать, что мне кажется и я просто голодный до таких эмоций. А потом Лекс позвонил. Я вроде как брату помогать поехал, а сам, как мальчишка, думал лишь о том, что вот-вот увижу эту красоту.
Увидел. Аж сердце к горлу подпрыгнуло. Оно сначала тормознуло, потом забуксовало и забилось нервным пульсом где-то в глотке.
Меня до сих пор кроет от ощущения ее тела на своей рубашке. Может к черту все и пора нарушать правила? Я пиздец как по свободе скучаю! И завидую Лексу. Воспитываю и завидую! Потому что ему можно, а мне уже все давно запрещено! Только вот любить по указке не получается. Да, блядь! Я даже это пробовал! Пробовал любить собственную жену! Но все, во что мне удалось влюбиться, это секс с ней. Он всегда действительно очень неплох. Но это же мало. Я задыхаюсь в этой долбанной клетке!
Смутно представляю, что будет дальше. Сейчас я сделаю то, что хочу. Снова беру Маргариту за руку, но не как старший брат ее жениха, а как мужчина, которому она нравится. Девочка вряд ли заметит разницу в прикосновениях. Она слишком тонкая, чтобы ее распознать нужен опыт. А у Ритки его нет. Ее тоже держали взаперти и все время чего-то требовали. Она так и не дотянула до идеала в глазах собственной семьи, зато мы с братом отлично разглядели в ней все, что нам нужно.
У нее очень нежная кожа. Вожу по тыльной стороне ладони большим пальцем. Рита удивленно на меня смотрит и молчит.
Молчи сейчас, пожалуйста. Молчи…
От такого прикосновения к тебе я могу морально кончить.
Молчи…
Здравый рассудок тут же долбится в мозг с вопросом: «А чего, собственно, она молчит?». И дышит через раз. Я вижу, по тому, как поднимается ее грудь и плечи.
Сейчас самым правильным будет взять ее и отвезти уже домой. Брат звонил уже. Я на трубе звук вырубил, чтобы не отвлекали. У меня тут свой секс.
У Риты губки пересохли. Пить хочет…. Берет и облизывает их, зараза!
В пах простреливает острым желанием. Отлично. Сейчас встану, для нее все станет очевидным. А мне бы не хотелось пугать.
У нее звонит телефон и чертов звук возвращает нас в реальность. Рита делает глубокий вдох, я отпускаю ее руку.
— Лекс? — спрашиваю просто так. Я знаю, что это он.
— Да. Я отвечу.
Это так звучит, будто она разрешения спрашивает, и я киваю. Только после ведет пальчиком по экрану. Их разговор сводится к тому, что у Риты все нормально, она со мной.
Только не говори ему, во сколько мы будем дома! Я тебя тогда по городу покатаю, и мы поболтаем без всяких правил.
— Я не знаю, Лекс, — отвечает она. — Пока.
— Поехали? — меня отпустило, и я спокойно встаю, поправляя ремень на брюках. Ее взгляд сам собой следит за этим жестом и попадает в район ширинки.
Девочка смущается, быстро отводит взгляд в сторону.
Ей идет смущение. В него я тоже влюбился.
— Домой? — тоскливо вздыхает.
— Нет. Покатаемся. Домой позже, — протягиваю ей раскрытую ладонь выпрашивая для себя еще одно прикосновение. Сомневается, задумчиво жует губки. Смешная такая. Улыбаюсь.
— Ты же устал с дежурства, — беспокоится обо мне.
— Мне там удается немного спать. Не переживай. Или ты домой хочешь? — подталкиваю к правильному решению. Поехать со мной «не домой» должно быть ее желание.
— Нет, если честно.
Ну вот и правильно. А я сейчас куплю ей вкусное мороженое или молочный коктейль и буду поднимать настроение.
— Рит, тебе взять что-нибудь? — веду ее мимо ларька со сладостями.
— Ой, нет. Не хочу больше. Я бы просто поела, — смелеет.
— Есть какие-то предпочтения по кухне? — изучаю мелочи.
— Мне когда грустно, я хочу вредной еды, — смеется девочка. — Бургер или картошку. Но ты же врач, сейчас скажешь, что вредно, — дает заднюю.
— Садись уже, — открываю ей дверь своей машины. Обхожу, сажусь за руль и везу Филатову есть бургеры в один прикольный брендовый ресторан, специализирующийся на фаст-фуде.
Я безусловно сейчас не прав, но становится плевать, когда в ее глаза загорается восторг. Знал, что понравится! Как раз для нее место. Для яркой восемнадцатилетней девчонки.