Невеста младшего брата
Шрифт:
— Сейчас?
Снова кивает и под гул голосов снизу мы проходим в крыло со спальнями. Достаю два больших чемодана, с которыми мы единственный раз летали с ней отдыхать. Оля складывает все самое необходимое.
Мама заглядывает в комнату, видит раскиданные на кровати вещи и снова рыдает, сообщая нам, что проводила шокированных Филатовых, которые так и не смогли дозвониться до дочери.
— Вы не будете против, если я заеду, заберу остальное через пару дней? — спрашивает у нее Оля. — Не плачьте. Поверьте, это решение оказалась для
Забираю Олины чемоданы, несу в свою машину. На улице обнимаю маму за плечи и обещаю, что все будет нормально. Мы взрослые, мы разберемся.
На лестницу выходит и садится на ступеньку Лекс.
— Брат, не бухай больше. Я сдержу слово, — тихо говорю ему. Знаю, что он слышит. Сидит, привычно кривит губы в усмешке. — Прости, — говорю еще тише, — показывает мне фак. — Все, мам, мы поехали.
Сажусь за руль и везу Олю в отель. Она молчит всю дорогу, я тоже думаю о своем. Город уже погружается в ночную жизнь. Горят теплые желтые фонари, гуляет молодежь, из портативных колонок орет разная музыка, раздается громкий смех.
— Я столько всего пропустила в погоне за идеальной жизнью, — тихо вздыхает жена, глядя на них через свое окно.
— Я тоже, — тепло улыбаюсь ей. — Еще не поздно наверстать.
— Думаешь? — протягивает руку и касается моей ладони, сжатой на руле.
— Уверен, — подмигиваю ей. — Молодые, красивые, здоровые. Что нам может помешать?
— Родители, Рад, — Оля снова отворачивается от меня.
— Решим.
Паркуюсь возле небольшого уютного отеля. Провожаю ее до администратора, расплачиваюсь за номер со своей карты.
Договариваемся, что будем на связи. Олька подходит ближе и обнимает меня, утыкаясь губами в щеку. Глажу ее по спине, целую в висок и еще раз благодарю за то, что услышала и все поняла.
Она смотрит мне в спину, пока я иду в сторону выхода. Подходит к большому окну с тонированным стеклом и машет рукой.
Сажусь в машину и еду домой. Нервы все еще звенят, как натянутые струны, на виски давит не умещающимися в голове мыслями. Торможу у банкомата и без сожаления опустошаю свою карту. Ту самую, на которой оставлял деньги на ежедневные расходы. Покупаю в супермаркете у дома большое ведро фисташкового мороженого и от парковки иду пешком к подъезду.
Пара минут и я дома.
— Как все прошло? Я тут чуть с ума не сошла, — подбегает ко мне Ритка. Любуюсь ее стройными ножками и маленькими босыми ступнями. Вручаю ведро с мороженым.
— Мы не будем об этом. Иди ко мне, — протягиваю руки.
Ставит ведерко с мороженым на обувную полку и ныряет в мои объятия. Скольжу ладонями от талии к бедрам и обратно. Приятно так. Моя хрупкая, теплая девочка. Ищу ее губки для поцелуя, она отшатывается от меня и обиженно сопит.
— Чего такое? — тяну ее обратно. Сопротивляется. — Рит?
— От тебя пахнет чужими женскими духами.
Глава 37
Радомир
Улыбнувшись ее реакции, скидываю обувь и снова ловлю Ритку в свои руки. Зарываюсь носом в волосы и слушаю, как она обиженно сопит. Забавная, когда ревнует. Мне классно от ее открытых эмоций. После тяжелого дня даже Риткина ревность воспринимается теплым одеялом, окутывающим меня с ног до головы.
— Это Олька, — говорю ей правду. — Обняла меня, когда разъезжались. Я в отель ее отвез. Она дала согласие на развод и съехала из дома моих родителей. Я не мог не помочь ей. Ритка, я теперь вообще весь — весь твой, остались только формальности. Но с Олей мы все же иногда будем пересекаться. По крайней мере, пока не уехали. Это неизбежно, — стараюсь спокойно донести до нее эту мысль, чтобы не переживала.
Хотя о чем это я? Все равно будет. Она смотри на меня такими голодными до внимания глазами, что я понимаю, к Ольке меня точно будут ревновать.
— Она тебя правда отпустила? — удивленно спрашивает, разглядывая мое лицо.
— Да. Мы поговорили как взрослые люди и все между собой выяснили. В глубине души я очень надеялся, что мы разойдемся именно так. Не хотел оставаться с ней врагами. Мы в свое время оба стали заложниками ситуации, так что она не виновата в том, что я вел себя так и с ней в том числе. Как прошел твой день? — ухожу от неприятной для нее темы.
— За тебя очень переживала, — касается пальчиками места, куда пришелся кулак отца. — Лекс?
— Нет, — целую ее пальцы, завожу руку к себе за шею и наклоняюсь к губам. — Давай не будем сегодня больше обо мне. Я очень устал. Просто поцелуй меня.
Она встает босыми ногами на мои ступни и сама вжимается губами в губы. У меня нет сил терпеть, сразу врываюсь в ее рот и сжав ладонями упругие ягодицы хозяйничаю в нем языком. Рита урчит и стонет в ответ, стараясь успевать делать короткие вдохи.
Обхватив ее за талию, несу в спальню. Кидаю на кровать, быстро избавляя себя от одежды. Она красиво закрывается между бедер ладошкой и сжимает ноги. Сама же стонет, смущенно прячась в волосах.
Нависая сверху, убираю ее руки ей за голову, давлю коленом между ног, чтобы раскрылась. Отодвигаю вбок трусики и одним ударом бедер вхожу сразу на всю в горячую влажную плоть. Она выгибается подо мной. Замираю всего на секунду, чтобы убедиться, что моей малышке не больно. Она выдыхает и облизывает нижнюю губу. Как завороженный смотрю на то, как двигается ее розовый язычок.
— Хочу к тебе в ротик, — смяв большим пальцем нижнюю губу, проталкиваю в ее рот два пальца и срываюсь на резкие, короткие толчки.
Член быстро наливается. Ему в кайф. Тугие мышцы сжимают его по всей длине, на выходе плотно обнимают головку. Рывок до конца и снова серия коротких, глубоких толчков.
— Оближи их, — трахаю ее ротик пальцами.
Водит по ним языком, закатывая глаза, когда я вжимаюсь в нее так плотно, что яйца соприкасаются с нежной плотью.
— Черт, Рита…