Невеста на уикэнд
Шрифт:
— Хоть паутину с метлы стряхнуть успела, когда сюда мчалась?
— Довольно, — строго велела Элеонора. — Что вы как маленькие?
Костя и Алёна мерились взглядами, и сказать, что между ними ничего не происходило, ничего не сказать. Я вдруг почувствовала себя лишней. Слишком много всего читалось в воцарившемся молчании присутствующих. Чтобы ни произошло между Колчановским и младшей Поляковой, но там явно было жарко. Невесело усмехнувшись, я хотела встать и выйти, чтобы сделать глоток свежего воздуха, но оказалось, что обо мне понят, потому что ладонь, лежавшая на моем плече, напряглась, не позволяя встать с места.
— Семейство, — заговорил Костя, перестав, буравить Алёну взглядом, — у меня есть для вас заявление.
— Ты о чем? — взгляд Станислава стал пристальным.
— Хочу покаяться, — усмехнулся Колчановский. — Наша история с Вероникой выдумана от начала и до определенного момента. Мы не жених и невеста, и еще две недели назад даже не воспринимали друг друга, как мужчину и женщину. — В комнате повисла давящая тишина. Я не опускала глаз, но и ни на кого не смотрела. Сидела, как статуя и ждала, что будет дальше. Костя ничего не ждал, он продолжил: — Итак, позвольте представить вам заново: Кольцова Вероника Андреевна — мой бухгалтер. Да, мама и папа, к общепиту Вера не имеет никакого отношения. У нее высшее экономическое образования и степень магистра. Так что тут я ваши опасения развею. Она работает не совсем по специальности, но, в некотором роде, помогает мне в моем бизнесе. У нее острый ум и такой же острый язычок. И можете мне поверить, что в общении с вами она не притворялась и не лицемерила. Единственный грех — подыгрывала мне, но тут, как я уже говорил, я ее вынудил.
Громкий смех нарушил тишину, снова повисшую в гостиной. Этот смех был заливистым и заразительным, и, наверное, я бы даже невольно улыбнулась, если бы не уловила издевку.
— Милый, но зачем всё это было нужно?! — воскликнула Элеонора. — Зачем все эти сложности? Я не понимаю, объясни, пожалуйста.
— Пари, — ответил Костя. — Наше с Шуриком пари, заключенное два года назад. Она, — шеф кивнул на Алёну, — была моим условием при проигрыше. Вы поймете, почему я не хотел проиграть. Солнышко, — он посмотрел на меня, — ты не поймешь, но я говорил тебе, что всё это на самом деле глупость, в которой мне не хочется признаваться. Всё можно было бы решить за несколько минут без всякого спора, если бы я не сопротивлялся этому несколько последних лет. — После посмотрел на Александра. — Я так понимаю, ради этого ты и позвал ее. Решил спровоцировать и тем ускорить разрешение нашего спора. Так?
— Так, — кивнул Шурик.
— Давно догадался?
Мне это тоже стало интересно. Хотя я бы лучше послушала историю Костика и младшей Поляковой, но этого мне пока не спешили рассказывать. Так что оставалось удовлетворить любопытство там, где это было возможно.
— Почти сразу, — заговорил Александр. — Начал подозревать еще в день знакомства с Верой, а утвердился на следующий день.
— В чем мы прокололись?
— Вера, — улыбнулся Шурик. — Она совершенно не соответствовала заявленному психотипу. Та официантка из вашей истории была истеричной, слабохарактерной нюней. Вера в первые пару часов была растерянна, потому еще походила на навязываемый нам образ. Но потом она освоилась и начала вести себя соответственно собственному характеру. А когда она вызвала Скорую бабе Нюре, я окончательно удостоверился, что нас водят за нос. Девушка из вашей сказки забилась бы в уголок и тихо страдала из-за нападок бабушки. Вероника же показала, что вторую щеку не подставит и скорей откусит руку, которая на нее замахнется. Так что с тигрой я совершенно согласен. Ну и ваш очень громкий секс…
— Слишком громкий, — широко улыбнулась Люся. — Это было забавно. Мы даже поспорили, сколько вы так продержитесь. Шурик выиграл пять евро, — она надула губы в фальшивой обиде: — Могли бы и пораньше закончить.
Саша развел руками и усмехнулся:
— Извини, брат, профессия обязывает быть наблюдательными и разбираться в людях.
— А к нам вы приехали проверить, как далеко мы готовы зайти? — с ответной усмешкой спросил Костик.
— Разумеется, — снова вмешалась мадам адвокатесса, — нам же было интересно. Кстати, мы заготовленный лифчик нашли, но решили его не трогать. Думали, не удержитесь и сами его «найдете», чтобы показать свою бурную сексуальную жизнь. Но тут вам браво, удержались от перегиба. В остальном здорово подготовились. Мы даже начали сомневаться, что вы врете, до того вы мило и естественно смотрелись вместе.
— Отсюда приглашение и встреча с родителями, — кивнул шеф. — Последний экзамен. А контрольный выстрел — она, — Колчановский мотнул головой в сторону Алёны.
— Вроде того, — ответил Шурик. — Я просто подумал, что сейчас ты уже готов всё закончить.
— Да, готов. Поэтому я признаю проигрыш и выполню твое условие. Но прежде, чем уйду, я хочу быть уверенным в том, что оставляю Веру на попечение людей, которые ее не обидят и поддержат. Что скажете?
— Мы с Люсей всегда были с Верой искренне, для нас ничего не изменилось в отношении к ней. В конце концов, мы всегда знали, что она не та, за кого ты ее выдаешь, — произнес мсье адвокат, и Люся кивнула.
— Всё будет хорошо, милый, — отозвалась Элеонора.
Костя поднялся на ноги, но прежде, чем отойти от меня, нагнулся и негромко произнес:
— Не спеши с выводами, ты обещала.
Затем поцеловал в уголок губ и направился к Алёне, ожидавшей его. Он протянул руку, и девушка, вложила свою ладонь в его ладонь. Я судорожно вздохнула, в одно мгновение обожженная этим невинным жестом. Младшая Полякова посмотрела на меня с насмешливой улыбкой, и провалиться мне, если в ее глазах не мелькнуло торжество.
— Думаю, нас быстро ждать не стоит, — объявила она. — Надеюсь, к рассвету вернемся.
— Не передергивай, — мрачновато ответил его Колчановский. После обернулся ко мне: — Два часа, Вера, это максимум. Я вернусь, и мы поговорим. И, пожалуйста, не буди Минотавра.
И они ушли. Ну, хоть за руки не держались, и на том спасибо. Всего лишь обычная галантность воспитанного мужчины. Да, именно так. Он ведь подопечный Элеоноры, по-другому и быть не может. Спи, мой Минотавр, спи. Очень надо…
Я еще с минуту смотрела в опустевший дверной проем, а затем навалилось осознание — я осталась одна! Тяжело сглотнув, я медленно обернулась. Все четверо смотрели на меня, и всё, что я смогла выдавить из себя, было:
— Здрасти…
ГЛАВА 24
Через два часа они не вернулись, через три тоже, и даже через три часа двадцать пять минут входная дверь не открылась. О чем я думала в этот момент? Не знаю, мне сложно сказать, кажется, ни о чем. Я была в прострации, и чем больше проходило времени, тем глубже я погружалась в нее, уже не слушая, что мне щебетала в ухо Люся, как не замечала попыток Шурик отвлечь меня. Мой взгляд то и дело поднимался к часам, и я никак не могла себя заставить не смотреть на стрелки, равнодушно ползущие по циферблату.
— Вера!
Я вздрогнула и посмотрела на Люсю. Мы недавно пришли домой после прогулки по Гардану, и теперь мадам Полякова пыталась добиться от меня ответ о моих впечатлениях. У меня их не было, потому что среди небольшого количества достопримечательностей, я пыталась обнаружить пару, сейчас находившуюся неизвестно где и не понятно чем занятую. Должно быть примирением, по крайней мере, именно так мне и объяснили Поляковы, не вдаваясь в подробности.
— Да достало уже, Вер, — говорил мне Шурик, — каждый раз нужно выбирать, кого хочешь увидеть. То просишь одну не приезжать, то, наоборот, как только она скажет, что будет занята, звонить другому, чтобы позвать на семейное торжество.