Невеста наместника
Шрифт:
Хозяин, взявший на себя инициативу, обогнал их на ступенях, чудом не замаравшись в крови, толкнул одну из ближайших дверей. Это была простая деревенская дверь, собранная из плотно подогнанных досок, и недавно покрашенная в синий цвет. Таких дверей здесь было с полдюжины: маленькая гостиница на окраине страны, больше комнат никогда не требовалось.
— Вот, — почти шепотом сказал хозяин.
Темери увидела на полу тело молодой красивой женщины в дорогом платье. Светлые локоны и разрез глаз не давали усомниться, что она тоже родом с Ифленских островов, она тоже чужая
Темери невольно прикусила костяшки пальцев и только каким-то чудом не отвернулась. Даже успела украдкой взглянуть на пресветлую — что она подумала, что почувствовала?
Женщина на полу была не просто связана. Она еще была привязана прочной веревкой к чугунному столбику, удерживавшему простой темный балдахин, наверное, именно из-за веревок и не упала… совсем.
А еще у нее была почти оторвана голова. Запрокинута, вывернута под неестественным углом. Шея разорвана, видна белая гладкая кость.
То, что женщина была связана и так погибла, не имея шансов защититься, заставило Темершану метнуть на ифленца яростный взгляд. Но тот даже не заметил. Он смотрел в дальнюю часть комнаты — туда из-за балдахина взгляд Темери проникнуть не мог. А вот уже вошедшая пресветлая сестра и ифленец стояли дальше от входа и видели все помещение целиком.
Взгляд пресветлой сестры полнился скорбью и сожалением:
— Они не ведали, что готовы ступить в теплый мир…
— Она связана. — Темери постаралась, чтобы голос звучал холодно и ровно. Получилось.
— Да, — нетерпеливо кивнул ифленец. — Конечно, это я ее связал. Она — наемная убийца и сообщница старика, судьбу которого ваша… Золотая Мать Ленна еще не решила.
Темери опустила взгляд. Женщина не казалась опасной — чистая кожа, красивая линия губ и бровей… красивая, молодая. Сильная. Мертвая.
Что она могла бы сказать живым?
Темери наконец вспомнила, что ее сюда позвали не из-за этой мертвой красавицы. Она осторожно перешагнула подол ее тяжелого дорогого платья и разглядела то, что скрывалось за массивной кроватью. Еще одно тело.
Сначала она подумала, что перед ней совсем молодой ифленский юноша — нескладное длинное тело, худое лицо, на котором больше всего места занимали широко открытые блестящие серые глаза. Возле трупа лежал чистый не то короткий меч не то длинный нож, пальцы все еще тянулись к рукоятке.
Этот пытался защищаться и умер иначе — его несколько раз проткнули чем-то насквозь. Ткань дорогого камзола пропиталась черной кровью.
Темери пригляделась и поняла, что первое впечатление ее обмануло. Этот человек не был юн, пожалуй, он мог быть ровесником того, другого. Просто немилосердные боги холодных Ифленских островов обделили его и силой, и мужской привлекательностью.
— Он был ученый, — подтвердил ее мысли ифленец. — изучал ветра и течения побережья, рисовал карты. Умел предсказывать по звездам.
И вдруг невесело усмехнулся:
— Наверное, он был не лучшим предсказателем, а то смог бы предвидеть это все.
— Гадатель не может видеть собственную судьбу, — без осуждения поправила его пресветлая. — Обождите, благородный чеор. Мне надо подготовиться…
— Я могу помочь? — спросил ифленец.
Темершана знала, что для него самого же было бы лучше, если бы он сейчас ушел. Магия Золотой Матери не всегда легко дается мужчинам, а тем более — чужакам. Но из чувства досады, а еще потому что так и не поверила в злонамеренность убитой женщины, она предпочла промолчать. Хоть так пусть почувствует, что испытали люди, которых ему довелось убить. Ведь он не мальчишка, наверняка участвовал в той войне. Наверняка на его счету не один десяток невинных жертв.
— Нет, — вздохнула монахиня. — Но что бы ни происходило, я прошу вас молчать. Ответ на какой вопрос вы хотели бы получить?
Ифленец думал несколько мгновений. Темери даже решила, что у него нет подходящего вопроса, но ошиблась.
— Хорошо. Пусть просто скажет, кто это был. Все, что запомнил.
— Я спрошу. Но вот ответит ли он, и как ответит — того мне не ведомо. Госпожа та Сиверс, подойдите ближе. Великая Мать хочет, чтобы вы поучаствовали. Ленна милостива, но мудрость ее не все могут понять сразу… Подготовь свой посох и прочти молитву.
Темери послушалась. Молитва Ленне — это всегда — безжалостная возможность заглянуть в себя. Продраться сквозь слои своего Эа, почувствовать струны магии, заботливо держащие тебя в холодном мире. Почувствовать гармонию, и что важно, почувствовать гармонию всего, что находится вокруг. Услышать, узнать… а потом, может быть, позвать того, кто хотел бы, чтобы его позвали.
Из-за ифленца настраивалась она непривычно долго. А потом услышала ровно то, что услышала и пресветлая сестра. Молодой, чуть виноватый голос ифленского ученого сказал:
— Скажите Шедде, что он зря отказался. Я мог быть ему веселым шутом…
— Это все, что ты хотел бы сказать? — голос пресветлой прозвучал намного громче голоса бестелесного духа. На самом деле души умерших, конечно, не могут говорить — но те, кто служит Ленне, научаются слышать отголоски их чаяний и мыслей.
— Остальное, — Темнршане почудилась тень иронии — остальное он знает и так… как все-таки странно разменять судьбу светлого лорда…
И снова стало тихо и обычно.
Хотя нет. Ифленец за это время успел присесть на корточки возле тела своего друга. На миг Темери показалось, что каменное спокойствие, наконец, покинуло этого человека. Ей хотелось бы, чтобы покинуло.
Темери поняла вдруг, что он тяжело и хрипло дышит, прижав руку в черной перчатке к груди. Неужели отголосок теплого мира через молитву служительниц смог дотянуться до него и даже сбить с ног? Вот странно. Ифленцы редко так сильно поддаются магии.
Мужчина отвел взгляд от мертвеца, медленно, все еще сутулясь, поднялся.
— Говорите! — приказ прозвучал глухо и отрывисто. Как будто следующий приказ будет — немедленно всех убить.
— Вы и вправду были ему дороги, — задумчиво сказала монахиня. — Иначе вас так сильно это не задело бы… Он кое-что сказал, да. Но вероятно, это не поможет вам узнать правду.