Невеста (не) ангела
Шрифт:
— Он… Он не плохой, Фейр. Он лишь считает, что все в жизни решает сам, а на самом деле будто лишён выбора. Он будто слеп.
Эми вспомнила взгляд Эстаса, которым он смотрел на море, очнувшись в моменте. Это заставило что-то в груди замереть. Это непонятное тянущее чувство перебивало раздражение от Эстаса и страх остаться без Ти.
— Мне надо успеть вернуться в следующий цикл, — Эми быстрым шагом пошла к своей ячейке. — Наверное, задержусь там.
Отполированная многими поколениями мостовая привычно холодила босые ноги. Дорога петляла между блоками с жилыми ячейками. Они тянулись направо и налево вдоль всего побережья, составляя основной ландшафт их мира, который был наполнен просто коробками с небольшими комнатушками.
Разнообразие вносили несколько фонтанов, необычной формы служебные постройки и замкнутое в кольцо здание Совета. Впрочем, все они были от берега далековато, поэтому сейчас в глазах рябило от однотипности картинки. Через десять шагов, через пятьдесят, через пятьсот.
Весь из миры был тусклый, практически бесцветный. Даже пахло просто влажной пылью. Но мало кого это интересовало — это было неважно. Даже если бы все здесь играло радужными красками, тианы все равно не смогли бы оценить красоты.
Единственным безопасным способом испытать эмоции для них было получить Ти. Без этого тианы начинали испытывать эмоции, жили ярко, но мало. При чем процесс, если запускался, то уже был необратим.
Такие рабочие, как Эми, доставляли Ти с Земли. В качестве оплаты они получали свою долю собранной Ти. Кто-то из рабочих копил, чтобы потом выйти на свободу и не заботиться об этом, кто-то — тратил сразу, и вечно оставался в кабале Совета.
Эми Ти была не нужна. Кровь отца-человека позволяла ей испытывать эмоции и не сгорать сразу же, но при этом лишала бессмертия, независимо от приема Ти. Поэтому Эми могла себе позволить то, что было недоступно остальным: и копить, и тратить Ти одновременно. Эми предпочитала использовать эту силу, чтобы продолжительное время быть материальной на Земле. Именно это делало Эми хоть немного счастливее.
Пока Эми шла к своей жилой ячейке, ей навстречу то и дело попадались члены Семьи. Все неодобрительно посматривали на её растрепанные светлые волосы и всё ещё безвольно висевшие крылья.
— Что ты задумала? — Фейр догнал Эми. И дёрнул за руку. — Стой же ты!
— Я делаю работу. И тебе прекрасно известно, что мои методы не совсем стандартны. Поэтому предлагаю не удивляться и не пытаться меня переубедить. Я очень упрямая, — Эммануила вырвала руку и свернула к своему блоку.
— Ты решила пойти по стопам своей матери? Понабралась человеческих повадок…
Эми резко затормозила:
— Хочешь сказать про мою мать что-то особенно хорошее? Так говори, не стесняйся! Странно, что раньше не сделал этого.
Прищурившись, она смотрела в глаза Фейру. В них был испуг от осознания того, что он сказал не то.
— Прости меня, — Фейр шептал, потому что голос у него пропал. — Я переживаю за тебя. Ты мне дорога.
— Хорошо, — Эми глубоко вздохнула и, запустив пальцы в волосы, откинула пряди с лица. — Ты давно пополнял свой уровень Ти?
Он нахмурился и отвел взгляд.
— Опять забыл? — Эми покачала головой и посмотрела на часы. — Ну как же так? Ты же знаешь, что это опасно для тебя. У меня немного осталось. Тебе передать?
Фейр мотнул головой:
— Нет. Я сейчас в ячейку, там лежит прошлая порция.
— Обещай мне, что будешь следить за приемом, — Эми поцеловала Фейра в щеку. — Мне пора.
— Погоди, ты собралась на Землю надолго? Ты же там погибнешь!
Эми уже расправила крылья и вопреки правилам полетела между блоков. Оставалось очень мало времени.
Оказавшись в своей крохотной ячейке, где были только кровать, тумбочка и узкая гигиеническая комната, Эми сразу кинулась к дальней от входа стене. Трясущимися от волнения руками она отмерила три четверти от угла на уровне колен и провела рукой. На стене засветились очертания маленькой, буквально с ладонь Эммануилы, дверки. Они тихо щелкнула и распахнулась.
Эми задержала дыхание. Она точно знала, что если бы хоть кто-то из Совета узнал о том, что тут спрятано, то её наказали бы. И, если бы не случай Эстаса, она вряд ли решила бы воспользоваться своим тайником. Но сейчас она понимала, что единственный способ задержаться на Земле дольше, чем на пару циклов, был описан в старом мамином дневнике. Эми бережно хранила его в своей ячейке вместе с запретным артефактом с тех пор, как маму освободили.
Эми взяла посеревший от времени блокнот и прижала к груди.
“Ах, мамочка, ты говорила мне, что я пойму, когда нужно будет использовать твой подарок. Я чувствую, что пора. Я хочу помочь Эстасу не только потому, что мне сказали это сделать. Но я так боюсь ошибиться,” — вздохнула Эми и провела над дневником рукой. Он засветился и исчез.
Затем она аккуратно, боясь повредить, достала из тайника свиток и раскрыла. Эми наизусть помнила все, что нужно, чтобы подготовить Свиток Согласия. В первую очередь она прошептала текст договора. На пергамент мелкими завитками легли голубые символы и в конце два имени и место для подписи.
Эми махнула рукой, и из воздуха появилось перо. Она нарисовала напротив своего имени родовой знак Сиреневых, и перо снова исчезло, а за ним и сам свиток. Эми улыбнулась. Родовая магия Сиреневых хоть и слабая, но удобная: они могут прятать небольшие предметы в воздушные карманы и носить с собой так, что никто не догадается и никогда не найдет.
Этим в свое время и воспользовалась мама, чтобы спрятать дневник и Свиток, оставив дочери в наследство.
Эми бросила напоследок взгляд на свою ячейку и провела рукой по чуть шероховатой каменной стене. Тиана была почти уверена, что уже не вернется сюда: либо понесет наказание от Совета за использование запрещенного артефакта, либо останется на Земле. Поэтому Эми мысленно попрощалась с комнатой, которая на протяжение всей жизни была единственным местом, где она могла предаться радости и слезам, не боясь косых взглядов и равнодушных вздохов.
Оставалась одна единственная проблема: чтобы активировать артефакт, Эми нужна была родовая печать. А она была в контролируемой секции хранилища Совета. Незаметно забрать ее бы не вышло — печать давала тианам слишком много возможностей. И Совет понимал, что если другим тианам от ее наличия было ни тепло, ни холодно, то для Эми печать могла стать шансом на побег.
Когда Эми пришла в хранилище Совета и затребовала печать своего Рода, об этом, естественно, было сразу доложено куратору. То есть времени, чтобы всё успеть до его появления у неё почти не оставалось.