Невеста обезьяны
Шрифт:
Хотел было убежать испуганный Ками-Ситибэй, но скелет крепко схватил его костлявой рукой за полу.
— Ты куда идешь? — спрашивает.
— Вышли у меня все деньги, и я снова иду в чужие края на заработки. Отпусти же меня, я тороплюсь.
— Вот оно что! И я при жизни, случалось, в деньгах нуждался. Этому горю можно помочь! Хочешь, я буду плясать, а ты меня будешь за деньги показывать? Много заработаешь, ничего не делая. Положи меня в дорожный ящик и возьми с собой. Я не пью, не ем, — не надо меня ни кормить, ни одевать. Где ты найдешь такого товарища? Но, может, ты сомневаешься,
И тут скелет вскочил и, гремя костями, пустился в пляс, руки и ноги так и замелькали. Он то подпрыгивал, то кружился волчком.
— Ну, Ситибэй, видел? Я и еще лучше могу. Ты только хлопай в ладоши да подпевай. Мыс тобой вместе много денег наживем. Ради этого стоило и умереть, — уговаривал скелет своего прежнего друга.
«В самом деле, — подумал тот. — Пожалуй, это не худо!» — и согласился.
Стал Ками-Ситибэй повсюду показывать пляски скелета. Люди стекались толпами и дивились чуду.
Пошла слава о танцующем скелете по городам и селеньям и наконец дошла до ушей владетельного князя.
Позвали Ками-Ситибэя в княжеский дворец.
Сидит князь в парадной зале своего замка и ждет представления, а Ками-Ситибэй достал скелет из ящика и велел ему: «Пляши!» Но тот не шелохнулся.
Ками-Ситибэй то бледнеет, то краснеет. Уж он и в ладоши хлопал, и песни пел — ничего не помогает. Наконец пришел он в ярость и хлестнул скелет бичом.
Тут поднялся мертвый остов па ноги, подошел к князю и сел перед ним.
— Милостивый князь, — заговорил он, — я столько времени плясал лишь для того, чтобы попасть пред твои очи. Знай, что этот человек убил меня и ограбил на горном перевале.
Изумился князь:
— Каких только чудес на свете не бывает! Вяжите убийцу и сделайте розыск.
Связали княжеские воины Ками-Ситибэя. Сознался он во всем и был распят на кресте.
Вот что случилось в давнишние времена.
ДВОРЕЦ КОРОЛЕВЫ КОШЕК
У огневой горы Асао несколько вершин. Одна из них зовется Нэкодакэ — Кошачьей горой.
В старину жила на ее склоне королева кошек. Каждый год в ночь накануне праздника Сэцубун [61] собирались к ней с поздравлением все почтенные кошки из соседних селений. В это время повсюду на этой горе можно было услышать кошачье мяуканье. Иные даже видели торжественное шествие кошек.
Как-то раз шел там по тропинке один запоздалый путник. Начало уже смеркаться. Как ни торопился он, а до конца пути еще было далеко. Кругом одни пустынные луга тянутся, сухой ковыль шуршит.
61
61 Праздник весеннего солнцеворота.
Путник уже был не в силах ни повернуть назад, ни идти дальше, так он устал. Жутко у него было на душе, да и голод давал себя знать. Сел он на тропинке посреди высокого ковыля и начал растирать одеревеневшие
— Ах, если бы где-нибудь здесь найти приют на ночь! — вздохнул путник.
Солнце зашло за края гор, и вокруг сразу потемнело.
Вдруг услышал он где-то над собой человеческие голоса. «Значит, тут неподалеку есть жилье», — подумал путник. С трудом поднялся он на ноги и заковылял в ту сторону, откуда слышались голоса. Вскоре увидел он высокие ворота, а за ними великолепный, дом.
«Кто бы мог подумать! Здесь — в такой глуши — и такие богатые палаты! — удивился он. — Может, пустят меня переночевать на одну ночь…»
И путник смело вошел в ворота. У входа в дом он окликнул хозяев. Выглянула на его зов какая-то женщина, как видно, служанка.
— Я сбился с пути, а на дворе уже темно. Позвольте мне переночевать здесь.
— Милости просим, — ответила женщина тихим, ласковым голосом. — Заходите в дом, — и провела его во внутренние покои. Оставшись один, путник вытянул свои усталые ноги и снова начал растирать их. Голод все сильнее мучил его. Подождал он, подождал и снова позвал хозяев.
Тут вышла к нему другая женщина и склонилась перед ним в таком низком поклоне, что спина у нее стала совсем круглая.
— Простите меня, но я с самого утра ничего не ел. В глазах темно. Не найдется ли у вас поужинать?
— Не извольте беспокоиться, сейчас подам. А может, тем временем хотите выкупаться? Горячая вода в чане готова, — услужливо предложила женщина. Указала она ему, как пройти в баню, и удалилась.
Путник, очень довольный, встал с места, чтобы идти в баню. Вдруг вошла в комнату еще одна женщина, не первой молодости. Поглядела она ему в лицо и ахнула от изумления. Потом, с опаской оглядевшись по сторонам, дружески с ним заговорила:
— Тебе, верно, не в догадку, кто я такая, но я-то тебя сразу признала. Скажи, как ты сюда попал?
Странно это показалось путнику. Незнакомая женщина разговаривает с ним, словно старая приятельница! Начал он ей рассказывать, как заблудился в горах.
Вдруг женщина шепнула ему:
— Сюда вам, людям, ходить нельзя. Здесь для вас гиблое место. Беги отсюда без оглядки, не то пропадешь!
— А что здесь может случиться со мной плохого? — удивился путник.
Замялась женщина:
— Не хочу я ничего дурного говорить про этот дом. Одно скажу: скорей убегай, спасайся! — повторила женщина, и так сердечно да ласково! Нельзя было ей не поверить.
— Ну что ж, послушаюсь тебя, уйду, коли так. Но нельзя ли мне сначала хоть поужинать, ведь я с голоду умираю. Да не худо было бы отогреться в горячей воде, — начал было путник, но женщина еще больше встревожилась.
— Не должна бы я тебе ни слова говорить, но пять лет тому назад, когда я еще жила у своих хозяев, ты очень любил меня. Бывало, вечером вылезу я из-под плетня по дороге к себе домой, а ты меня и по головке погладишь, и посадишь на колени, и за ушком почешешь. Я не забыла твоей ласки. Ведь я та самая пестрая кошка, что, помнишь, жила у твоих соседей. А здесь дворец нашей королевы. Если ты поешь тут и выкупаешься, то все тело у тебя обрастет шерстью и превратишься ты в кота. Понял теперь?