Невеста Океана
Шрифт:
– Значит, стоит мне на минуту отлучиться, чтобы сбрызнуть хвост, как ты уже целуешься с первыми встречными русалками?! – торжествующе вскричала та, пуская стайки пузырьков.
– Мы не целовались! – робко возразил кареглазый.
– Не успели поцеловаться, потому что я не вовремя явилась! – возразила ревнивица. – Но ты ее тискал!
– Не тискал он меня, – разочарованно вздохнула я. – Он меня держал на вытянутых руках и все оглядывался, – никак, тебя боялся!
Меж тем вокруг нас уже сгустилась толпа, и собравшиеся с интересом прислушивались к перебранке, в надежде что она перерастет в драку.
– Была
– Вела бы ты себя поумней, он бы не боялся, – заметила я.
– Не обижайте Эль, – вступился за скандалистку предмет раздора.
– Я тебя, дурака, защищаю! – возмутилась я.
– Ах она тебя уже защищает?! – торжествующе взревела Эль. – Ах ты с ней уже на «ты»? Значит, эта преступная связь длится уже давно?!
– Милый, нас раскрыли! – Я закатила глаза. – Давай уже признаемся во всех грехах и поплывем отсюда, подальше от этой истерички.
Бедный русал только булькнул от неожиданности и в панике уставился на ревнивую подружку.
– Ну вот! Что я говорила! Все слышали?! – возликовала русалка. И тут до нее дошло: – Что ты сказала?!
– Ты про истеричку? – невинно поинтересовалась я.
– Нет! До этого! Как ты его назвала?
– Милый, ты не помнишь, как я тебя назвала? – озадаченно нахмурила лоб я.
– Убила! – простонала русалка, опуская хвост и плавно опадая на дно. – Без ракушки зарезала! Но ты… какой подлец! Обманывать меня столько лет!
– Дорогая, вы знакомы меньше полугода! – напомнила рыжей бестии ее темноволосая подруга, выплывая из толпы. Девушка едва сдерживалась, чтобы не прыснуть со смеху. И это была последняя капля. Среди толпы раздался робкий смешок, его мигом подхватили все остальные, и вот уже грохот смеха заглушал рев музыки.
Никто уже не видел, как синехвостый русал сорвался вниз и кинулся ловить свою невыносимую подружку, подружка отвесила ему пару пощечин, лягнула хвостом и только после этого позволила себя поцеловать и утешить.
– Здорово ты ее уела, – хихикнула темноволосая русалочка.
– Давно пора! – поддержали остальные. – Совсем парню житья не дает.
– Вот ты где! – окликнула меня Ариана. Дышала принцесса так, словно два часа отрывалась на танцполе под песни Рики Мартина или столько же времени занималась интенсивной аквааэробикой.
– Я гляжу, ты времени зря не теряла! – подмигнула я.
– О чем это ты? – вспыхнула она, машинально поправляя волосы и одергивая хвост.
А, вот оно в чем дело!
– Не бойся, маме не скажу, – хихикнула я. – Это тот зеленохвостый? – я кивнула на воина с каштановыми кудрями, не сводящего с принцессы глаз.
Ариана бросила настороженный взгляд на русала и расслабленно улыбнулась:
– А ты бы устояла? – а затем послала красавчику водный поцелуй.
Тот изобразил удивление и смущение в одном флаконе и отвернулся.
– Боится меня скомпрометировать. Такой благородный! – шепнула Ариана. – Ну как тебе здесь?
– Красиво, – признала я. – И необычно. Кстати, я до сих пор не увидела ваших музыкантов!
– Чем же ты тут занималась? – подмигнула мне принцесса, подхватывая меня под локоть. – Поплыли, познакомлю!
Местный инструментальный ансамбль располагался в отдельной нише напротив бара. Когда мы приблизились к пяти русалам, те как раз извлекали удивительные звуки из самых невообразимых музыкальных инструментов, какие мне только приходилось видеть.
Высокий длинноволосый русал, стоящий по центру, прижимал к губам большую раковину, которую я издалека приняла за саксофон. Вблизи же она напоминала винный рог, а когда музыкант выдувал из нее мелодию, вверх взлетали стайки крошечных пузырьков. Другой, словно смычком, водил плоским белым камушком по горлышку угловатой ракушки, третий – потрясал округлой раковиной, как кастаньетами. Девушка с десятком косичек, перевитых украшениями из мелких ракушек, держала в одной руке перевернутую круглую ракушку, полную золотых монет, а другой пересыпала их горстями, словно песок. А вот изящная русоволосая русалочка, стоявшая с самого края, перебирала тонкими пальчиками струны самой настоящей арфы. Невозможно было разобрать, какие звуки издает каждый инструмент по отдельности, но их сочетание рождало поистине нежную и мелодичную композицию. Когда та завершилась высоким аккордом, в котором переплелись шум прибоя, крики чаек и звон металла, музыканты приветливо замахали Ариане, и мы подплыли к ним.
– Это моя гостья Миранда, она из другого океана, – представила меня принцесса.
Я не открыла ей своего настоящего имени: к чему посвящать русалку во все тонкости моих пространственно-временных перемещений? Топили меня в океане как Миранду, значит, пока я со своей задачей не справлюсь, ею и останусь.
– Грант, – назвался длинноволосый лидер.
– Ольвиан, – откликнулся то ли скрипач, то ли гитарист.
– Саварис, – представился обладатель трещотки.
– Венета, – ответила девушка с косичками.
– Лаурина, – улыбнулась арфистка.
– Отличная игра! – похвалила я. – Только не могли бы вы сыграть несколько звуков по отдельности? Я из другого океана и первый раз вижу такие музыкальные инструменты.
– Ты имеешь в виду музыкаты? – уточнила Венета.
– В этом нет ничего удивительного, – с гордостью отозвался Грант. – Таких поющих раковин больше нет ни в одном королевстве. Это наше собственное изобретение. Все раковины хранят подлинную музыку моря и пение морских животных. Мы ищем их по всему океану, и лишь одна из тысячи обладает достойным звучанием. Мы лишь по-разному сочетаем их и создаем свои мелодии. Вот это, – он указал на свою ракушку – саксофон, – бурестон, в нем заключен рев шторма и стон поломанных ветром кораблей. Эта малышка, – Саварис тряхнул округлой ракушкой, и оттуда полился звук, который я приняла за перезвоны колокольчиков, – хранит смех сирен. А раковина Ольвиана – крики чаек. Есть у нас и другие раковины, в которых заключены пение влюбленного дельфина, гул подводного вулкана, вой холодного течения, шум прибоя.
Музыканты расступились, пропуская меня в нишу. Оказалось, что потолок ее уходит высоко вверх. Вероятно, это и создает особую акустику звучания. А на полочке, вытесанной в каменной стене, лежали несколько ракушек разных цветов и необычной формы. Я потянулась к одной из них, но Грант меня остановил:
– Они слишком уникальны, чтобы доверять их женщинам. Наши русалки могут лишь оттенять красоту подлинной музыки – с помощью златозвона и переливов. Венета, Лаурина, покажите Миранде свои музыкаты.