Невеста по доверенности или сбежать из-под венца
Шрифт:
– Спасибо. А нельзя ли мне чуть-чуть вина?
Молча налил ей треть стакана и подал. Анхалика пригубила и продолжила:
– Отец подписал такой договор и отдал меня второй женой в гарем принца Валида, наместника Перкиссы. От лица наместника договор подписал его представитель лорд Абдорн, который и должен был доставить меня в Перкиссу и сдать жениху. Как товар, как тюк в упаковке. А за это отец получал право беспошлинной торговли и защиту от пиратов для кораблей Ларнака, - она вздохнула.
– Разумеется, моего мнения никто не спрашивал. Вот и пришлось спасаться самой.
Рассказ Анхелики объяснял многое. Теперь вполне понятно, почему их преследовало аж три корабля. Значит, политическая и экономическая выгода. А расплатиться за это можно всего-то одной девушкой. Неплохо.
Девушка сидела подавленная, Конрад подошел поближе, забрал у нее пустой стакан. А после вернулся и присел на краешек кровати. Его давно уже потряхивало страстной дрожью, но собственные чувства и желания он держал в узде.
– Вы позволите?
Кивнула, уткнувшись взглядом в покрывало.
– Анхелика, - мягко проговорил он.
– Давайте поговорим о вашем будущем. Что вы собирались делать, после того как сбежали? Был же какой-то план?
Она подняла него глаза, полные благодарности, а Конраду стоило огромных усилий, удержать свои руки при себе.
– Мне нужно попасть в Таргас, к бабушке. Она спрячет меня.
– А потом?
– Не знаю, - она покачала головой.
– Я ведь теперь вроде как замужем.
– Прятаться всю жизнь?
– спросил Конрад.
– Наверное, как-то можно разорвать этот договор, - неуверенно начала она.
– Но как, сколько это потребует времени… Я не знаю…
Из глаз Анхелики потекли слезы. Застывший взгляд девушки не отрывался от ладанки на груди Конрада, Старая, потертая кожаная ладанка, на простом кожаном шнурке. Как во сне Анхелика прошептала:
– Знаете, оба раза из кошмара меня вырвал ослепительный свет. И оба раза вы прижимали меня к груди. Наверное, этот свет от вас…
От ее слов сердце у Конрада заколотилось, он замер, лишившись способности говорить, в душе сладко затрепетали потаенные струны. Когда к нему вернулась способность говорить, Конрад сказал:
– Все будет хорошо. Я отвезу вас, куда захотите. А сейчас ложитесь спать, не надо плакать, леди. А то завтра с утра глаза будут как щелки.
Она фыркнула, недовольно стрельнув в него взглядом из-под ресниц. Уныние прошло, и боевой настрой к ней вернулся быстро. Конрад невольно засмеялся.
– Спать.
– А вы?
– А я на палубу. И чтобы когда я вернусь, вы уже десятый сон видели, леди.
Она виновато улыбнулась, залезая под покрывало. А ему нужно было и впрямь подумать. Закрыв за собой дверь, Конрад вышел на палубу, освежить голову соленым ветром. Запах от бочек с треской, конечно, здорово перебивал свежесть ночного бриза. Но Конрад сейчас не обращал внимания на запахи.
Слишком много разных мыслей. Но важно лишь одно.
По всему выходило, что девушка в его каюте, чужая жена. А он в нее влюбился. И как тут быть? Понимал, что надо отвезти ее до места и отпустить. Отпустить, дать исчезнуть из его жизни… Это было бы правильно.
Однако в глубине души он уже знал, что не отступится.
***
В каюту Конрад вернулся уже глубокой ночью. Анхелика спала спокойным сном. Присутствие девушки ощущалось так остро, словно все нервы оголены и настроены на нее. Наверное, это была ошибка с его стороны, спать с ней в одной каюте.
Да что там, конечно, это была ошибка! Ему следовало сразу же переселиться куда-нибудь, хоть к черту на рога. Но капитан бы мог сколько угодно проклинать себя за глупость, а отказаться от этого дразнящего ощущения ее тела рядом - никогда.
Девушка пошевелилась во сне, закидывая руки за голову. Так спят младенцы. Руки у Анхелики были тонкие, изящные, красивые. Еще Конрад помнил, что у нее удивительно красивые, точеные щиколотки и колени. Мог даже вообразить.
Все время приходилось бороться с собой, хотелось прикоснуться, лечь рядом. Но нельзя. Она снова шевельнулась, повернула голову. Стройная белая шея изогнулась. Спит. Манящая нежная мерцающая в полутьме кожа в вырезе черной рубашки. Грудь тихо поднимается от дыхания. Все это действовало на него убийственно.
Если бы девушка вела себя как-то иначе, обозначила бы кокетство или сексуальный интерес, он давно бы уже отбросил все условности и дал волю своему желанию. Но беззащитная во сне, окруженная своей доверчивой невинностью, как коконом, она была неприкосновенна. Вот она рядом, только руку протянуть, а недоступная. Нельзя.
Целомудрие. Конрад нашел определение тому, что же делает ее такой.
Анхелика… Темные волосы рассыпались по подушке, одна прядь прилипла к губам. Рука потянулась и застыла в миллиметре. Усилием воли отвел руку, сжал пальцы. Нельзя касаться.
Мужчина понял, что ходит по острию ножа.
Нужно было отстраниться, отойти, чтобы дать время себе и ей.
Долго смотрел на спящую, а после опустился на свой походный матрац, оберегая ее сон. Прикрыл глаза, а губы растянулись в улыбке.
Она сказала, от него исходит свет? Хммм…
***
Конраду надо было завершить то дело, ради которого он и загрузил свой корабль бочками с сушеной треской.
Так уж вышло, что капитан «Маркленда» знал наместника Перкиссы лично. При всем своем обаянии и богатстве принц Валид был не из тех правителей, что пользуются особой популярностью в народе. Репутация жесткого и жадного дельца, закрепилась за ним по всему бассейну Полуденного моря от Таргаса и Ларнака до Версантиума.
Поговаривали, что большая часть морских разбойников на черном берегу подчиняется как раз наместнику Перкиссы. Немудрено, что принц мог обещать князю Ларнака беспрепятственный проход через воды, изобилующие пиратами, когда главный пират и есть он сам. По этой же самой причине князь Ларнака тоже симпатии у Конрада не вызывал. А о лорде Абдорне, правой руке принца, Конрад был наслышан не меньше. О нем вообще ходили разные темные слухи, неизвестно, какая часть из них являлась правдой.
От них предстояло обезопасить Анхелику. Но, по счастью, у капитана были свои каналы и тайные резервы. В голове сами собой начали выстраиваться хитроумные планы, как освободить девушку от брачного договора. И сделать это тонко и без последствий.