Невеста по наследству [Отчаянное счастье]
Шрифт:
Сергей не знал, что думать о такой внезапной перемене в ее настроении. Но тут Фелиция отчасти объяснила свои чувства:
— Женщина, любима она или нет, не может просить мужа о большем подарке. Но, насколько я понимаю, у вас есть еще два или три дня, за которые вы опять попытаетесь найти отклик в сердце вашей драгоценной мадемуазель Меркушевой. И если у вас не получится убедить ее в своих чувствах, я с радостью приму ваше предложение, Сергей.
— Вам нет никакой необходимости ждать все это время, — ответил ей Ратманов. — Прошу вас ответить немедленно! Вы согласны
— Ну, что ж! Ваша решительность делает вам честь, мой дорогой, — Фелиция ласково улыбнулась ему. — Конечно же, я согласна, и поверьте, вы никогда не пожалеете, что остановили свой выбор на мне!
Сердце Сергея сжалось. Полчаса тому назад почти эти же слова он сказал Насте. И он стиснул зубы от отчаяния, несмотря на только что полученное согласие Фелиции стать его женой. Ну почему судьба все время старается загнать его в угол и не позволяет насладиться счастьем, к которому он стремится всем своим сердцем и душой? Сергей оглянулся в последний раз на окна Голубого дворца, где осталась его любовь и где навсегда было разбито его сердце, подал руку своей новой невесте, и они прошли к экипажу…
Глава 29
Утром следующего дня Настя заглянула в спальню матери…
Накануне вечером они сильно поссорились. Всю дорогу домой Ольга Ивановна не могла прийти в себя от того удара, который нанесла ей дочь, окончательно и бесповоротно отказав человеку, которого, вне всякого сомнения, очень любила. И даже не соизволила объяснить, почему вдруг решилась на подобное безрассудство.
Наблюдая за танцующей парой и ставшим вдруг счастливым лицом графа, и сама Ольга Ивановна, и ее верные подруги уже не сомневались, что их опасения напрасны и настала пора готовиться к свадьбе. И вдруг такой поворот!
Настя отказывалась отвечать на вопросы дам и только тогда, когда осталась с матерью наедине, прижалась лицом к ее плечу и дала волю слезам.
— Девочка, доченька моя! — пыталась успокоить ее Ольга Ивановна. — Скажи мне, что произошло? Я ведь видела, что у вас дела пошли на лад. Объясни мне, почему ты все-таки отказала графу?
— Мама, — Настя отодвинулась от матери, как в детстве вытерла слезы ладонью и посмотрела на нее исподлобья. — Почему ты ничего не рассказала мне о прежних похождениях Сергея Ратманова? Почему ты утаила от меня, что у него есть любовница? Почему, наконец, я должна узнавать об этом из чужих уст? Если бы я знала об этом заранее, разве я согласилась бы принять его предложение?
— Настя, послушай, Сергей не исключение! Многие мужчины имеют любовниц до женитьбы, но это не значит, что они не становятся потом верными и любящими мужьями.
— А у папы до женитьбы на тебе была любовница?
— Нет, у папы не было, но это ни о чем не говорит.
— А о чем это говорит? Не о том ли, что мой отец никогда не был развратником, а вот граф Андрей был, и поэтому ты не вышла за него замуж?
— Настя, девочка моя, — Ольга Ивановна, казалось, на мгновение потеряла дар речи. — Какие гадости ты говоришь! Разве позволительно молодой девушке произносить
— А что мне позволительно, по-твоему? Наблюдать, как Сергей любезничает с этой Фелицией, а потом делает мне одолжение и приглашает на танец, где попутно умоляет выйти за него замуж? Но не слишком ли жирно будет для этого жалкого повесы одновременно жениться на провинциальной дурочке, заполучить наследство и продолжать миловаться с этой драной кошкой? Разве ты не заметила, что с бала они уехали в одной карете?
— Это все заметили, — произнесла сухо Ольга Ивановна. — Но все также заметили, что граф никогда ранее не позволял себе ничего подобного, и потому все общество сделало вывод, что ты отказала Ратманову.
Теперь он свободная птица, волен в своих решениях, и его право делать предложение любой женщине.
— Мама, не сердись и пойми меня, что я не смогла бы прожить всю жизнь, подозревая его в изменах и в постоянном ожидании этих измен. Представь, во что превратилась бы наша семейная жизнь!
— Можешь ничего мне не говорить, девочка! Когда-то я прошла через это, но хватит ли у тебя сил выдержать и пережить тот день, когда Сергей Ратманов поведет к алтарю другую женщину?
— А я, наверно, умру в этот день, — очень спокойно сказала дочь и положила свою холодную ладошку поверх ладони матери. — Без него я не проживу, и с ним тоже. Скажи, что мне остается?
— Господи, какая же ты дура! — Ольга Ивановна сжала кулаки и вскочила на ноги. — Но я еще большая дура, что допустила все это! — Она внезапно опустилась на колени перед дочерью, взяла ее руки в свои и принялась целовать их, не замечая, что плачет навзрыд. — Прости меня, доченька, что я затеяла весь этот кошмар! Прости, что настояла на твоем согласии выйти замуж за графа! Прости, что не нашла времени выслушать и понять тебя!
— Мама, встань, пожалуйста, и оставь меня одну! — Настя помогла матери подняться на ноги и, отвернувшись от нее, подошла к окну.
— Настя, — Ольга Ивановна попыталась вновь обнять дочь, но она, не оборачиваясь, оттолкнула ее руку.
— Настя, — уже менее решительно позвала ее Ольга Ивановна. — Послушай меня, пожалуйста…
Настя повернулась к ней и, сузив глаза, с необычной для нее яростью крикнула:
— Ты можешь сейчас оставить меня в покое? Ты можешь понять, что мне хочется побыть одной? Скажи, когда наконец все в этом доме освободят меня от своей опеки?!
— Хорошо, хорошо! — Ольга Ивановна попятилась назад от не на шутку разгневанной дочери. — Но ты не позволишь себе ничего, что…
— Я ничего себе не позволю, успокойся! — крикнула дочь и расплакалась. — Но уволь меня, хотя бы до утра, от своих соболезнований и слез.
— Изволь, уволю! — Мать покачала головой и с горечью произнесла:
— До этой минуты я считала, что мы с тобой по-настоящему близкие люди, но, выходит, я ошибалась…
Настя вздохнула, вспоминая о своем неприглядном поведении вчера вечером. Но как ни тяжелы были ей новые объяснения с матерью, отступать было поздно. «Ну, чему бывать, того не миновать!» — подумала девушка и открыла дверь…