Невеста проклятого волка
Шрифт:
— Про долг? Да никто. Так, понемножку. Прости, Данир, это была плохая шутка, правда, — Катя уже раскаялась, — это глупость, прости!
— Шутка? Да я чуть раньше рассвета не обернулся. Я тебе надоел, и ты решила спихнуть меня на растерзание десяти наложницам?
— Нет! Данир. Я тебя одной не отдам, не то что десяти. Правда. Посмотри на меня. Веришь? — она гладила его пальцами по щекам, а в глазах защипало, — ты только мой. Никого больше не хочу. Данир… ты веришь?
— Я тоже никого больше не хочу, только тебя. Никого не слушай, поняла? Это Орна поговорила с тобой? Или кто?.. — он был так серьёзен. — Я уже пытался. Много раз. Тебе рассказали, да? Скоро начну калечить тех, что попытается подкатить ко мне с этим долгом. Теперь есть я и ты, и это всё. Не шути так больше.
— По утрам в голову часто приходят глупости, Данир.
— Угу, я понял, — он вытянулся рядом, его большая ладонь уверенно скользнула под Катину сорочку, прошлась по бедру и огладила живот, замерла на нём.
— Знаешь, я бы так хотел, чтобы у нас с тобой впереди было бессчётное число дней. Чтобы я мог каждую ночь класть руку на твой живот, вот так, — его пальцы пошевелились, лаская, — и слышать, как наш ребенок растёт там, день за днем. И так было бы, но… — он приподнялся на локте и посмотрел ей в лицо, — желаний всегда больше, чем возможностей, это закон жизни.
— Мне так жаль, Данир, — она накрыла его ладонь своей.
— Мне нет. Я радуюсь тому, что у меня есть, — он быстро поцеловал Катю и встал, — мне пора, любовь моя.
— Нет, Данир! — она поймала его за руку и задержала, схватила красную баночку, — послушай, а что ты имел в виду, когда отказался передать письмо королю?
— То, что сказал. Всё просто, — он и бровью не повёл, когда она наносила мазь, но наблюдал с интересом. — Какое хорошее снадобье. Поройся в бабушкиных богатствах, ещё и не то найдёшь.
— Ты не доверяешь Карру?
— Ему доверяю. Все хорошо, моя…
Она смотрела, как он быстро одевается: штаны, тонкая нижняя рубашка, верхняя рубашка, жилет. Как ловко плетёт косы на висках…
Он бросил взгляд на шкатулку, оставленную Катей на столике. Помедлив, взял её, открыл и достал бусину на шнурке — портальный амулет, по словам айта Карра. Повертел в пальцах — бусина была надета на стержень и с легкими щелчками вращалась вокруг своей оси.
— Отличная вещь, — Данир обмотал шнурок Кате вокруг левого запястья и застегнул замочек. — Как я понимаю, должен срабатывать из любого места за пределами замковых стен, но лучше пользоваться около постоянного портала. Тогда точно не выбросит непонятно где.
— Зачем ты мне его надел? — удивилась она.
— Пусть будет с тобой. Если что-то случится… Уходи сразу. Турей знает выход наружу. И как быстро добраться до портала. Я не успел показать тебе, но она знает. Я потом покажу.
— Я никуда собираюсь уходить, Данир…
— Сделаешь, как я сказал, — он не повысил голос, только глянул строго. — Возле портала. Хотя за стенами через десяток шагов он уже должен сработать. Но знаешь, я уверен, что в замке будет безопасно. Мы тут заткнули всё дыры, мышь не проскочит. Они на Манш не полезут, они не идиоты. Думаю, придется погоняться за ними по горам, но это ничего.
— Кто-то обещал впустить куматов в замок, ты говорил вчера.
— Это в прошлом. Нам повезло выловить предателей вовремя. Всё будет хорошо, моя…
Он ушёл. Опять до вечера.
Зато тут же явилась Турей с ворохом одежды в мешках и полотняных чехлах.
— Вам уже не спится, айя? — всплеснула она руками, предварительно сгрузив свою ношу в кресло, — Ну и хорошо, вздремнёте после обеда, а вечером, когда придёт айт Данир, будете свежей и полной сил! Примерьте-ка платье и плащ! Плащ как вы хотели, для невидимки. Белье сразу в сундук, и ещё тут чулки, просто тёплые, без баловства, — она говорила и при этом быстро разворачивала, складывала, расправляла и развешивала.
Новый плащ оказался темно-серый, без отделки, из мягкой бархатистой ткани, и короткий мех внутри тоже был такой же серый, как камни, из которых сложены стены замка Манш. Он был мягким, приятным и дорогим на ощупь, но с расстояния в несколько шагов таким уже не казался — то ли неудача портного, то ли, наоборот, успех. Капюшон опустить пониже — вот, с первого взгляда её и не узнать.
— А пойдём прогуляемся, Турей? По замку. Покажешь мне кухню, и что тут ещё есть?
— Мастерские. Прачечная. Кладовые. Но вам бы там с экономкой походить.
— С ней успеется. А мне пока только прогуляться. Хорошо, давай никуда не станем заходить, просто обойдём замок? Хоть во двор выйдем, надоело мне взаперти.
— Непоседа вы, айя Катерина, — заявила Турей, и не поймёшь, то ли попеняла, то ли похвалила. — Сказано вам сидеть у себя и носа не показывать, оно было бы и лучше.
— Нет, мне такого не сказано, — возразила Катя. — Тут же безопасно, охрана всюду. Правильно? Отравителей не осталось, есть я не собираюсь. Волки всё куматов боятся. Но они не страшные какие-то. Если сидеть тут и прятать нос, то зачем мне плащ-невидимка?
— Пойдёмте, что ж, — вздохнула та.
Всё-таки сначала заглянули в кухню — огромную, во весь подвал донжона. Оттуда доносился гомон, топились печи, густой запах съестного сбивал с ног. Никто даже не повернул головы в Катину сторону. Мимо прошла служанка и задела её корзиной. Турей отошла и вернулась с двумя чашками горячего молочного напитка.
— Вот, выпейте-ка. Хорошо с утра, и бодрит.
Молоко пахло специями и мятой и напомнило Кате чай из индийского ресторанчика, где она была пару раз. Она с удовольствием выпила всё.
На воздухе было холодно, изо рта шёл пар, но всё равно упорхнуть из заточения было приятно.
— Непоседа вы, айя, — опять начала Турей. — Сколько из-за вас у айта Данира хлопот. И в охотничьем доме тоже…
— Да, давно я хлеб не пекла. На капусте.
Турей хихикнула и согласилась:
— А хорошо бы. В деревне вас уже заставили бы. Молодая хозяйка в доме и должна хлеб печь! Вон там караульная башня. Стража там.
— А что за двери в стене?
— Склады, и казармы тоже. Гарнизон там живёт. Сейчас айт Данир много народу собрал с окрестных земель, поварам только поспевай. Отряды, что к границе ушли, меняться будут. Вон то отдельное здание — это мастерские, тут и ткут, и шьют. Вяжут по домам, мастерских нет. Если хотите руки занять, я принесу, и шесть, и спицы. Вы тонкую шесть прядёте?