Невеста с ноутбуком
Шрифт:
Сколько же он видит?! Делюсь я с «Системой». Мастер явно говорит об изъятии энергии, за которое мне начисляют караты.
— Я заключила договор.
— Тот, с кем ты делишься, не берёт много. Хотя поить двоих тяжело, ты справишься. Но ты пожертвовала посмертием? Я не вижу ясно, — качает он головой. — Чего ты хочешь, дитя?
— Обучиться магии.
— Ста тысяч жизней не хватит, чтобы обучиться магии. Ты можешь начать изучать боевую магию или искусство плетения иллюзий, но сколько бы усилий ты ни приложила, твои знания будут похожи на каплю перед величием океана.
— Капля — это тоже хорошо, особенно,
Мастер кивает:
— Я познакомлюсь с тобой, дитя. Присядь.
Я послушно опускаюсь на стул напротив и замираю.
— Сделай глоток, дитя.
Хм? Речь ведь не о чае. Второй чашки нет, а пиала в руках мастера.
Его сравнение магии и воды я помню. Я вспоминаю ощущение лёгкого покалывания и стараюсь уловить щекотные укусы крошечных молний. Я знаю, магия здесь прямо сейчас. Интересно, справлюсь я не закрывая глаз? Нужное ощущение приходит, и я направляю молнии в район солнечного сплетения. Я стягиваю энергию до тех пор, пока не чувствую, что вот-вот лопну.
Глава 28
Мастер отрешённо наблюдает.
Я останавливаюсь, становится больно, но я терплю.
— Голодная…, — тянет мастер. — Ты проглотила так много, что едва справляешься. Отпусти.
С удовольствием.
Я направляю переизбыток силы в руки, позволяю колким молниям покинуть меня. Боль проходит, сменяется щекоткой.
— Хорошо, — одобряет мастер. — Запомни, нельзя переходить свой предел — выгоришь. Но подступать к нему вплотную, как ты сейчас, полезно. Но ты должна быстро отступить.
— Я запомню вашу науку, мастер.
Старик игнорирует мою благодарность, то ли принимая её как нечто, само собой разумеющееся, то ли не заботясь о столь прозаичных вещах, как словесное «спасибо».
— Хотя тебе непривычно, старайся как можно дольше удерживать магию в себе. Это поможет тебе быстрее напитать душу, а при необходимости использовать силу. Тебе не понадобится тратить драгоценное время, чтобы собраться для удара.
— Да, мастер.
Чайник бездонный? Старик наливает ещё чаю. Его медлительность капельку раздражает, всё же я привыкла к немного другому темпу обучения, но я сдерживаюсь и тренирую терпение. А ещё я начинаю подозревать, что старик читает мои эмоции, иначе с чего он вдруг одобрительно улыбнулся.
Библиотека исчезает, сменяется сосновым лесом на покатом склоне горы. Камни поросли мхом, и вместо стула подо мной оказывается один из таких валунов. Я провожу по зелени пальцами, и на кожу оседает влага. Я знаю, что вижу иллюзию, но не могу найти в ней изъяна.
— Я знал монаха, который пятьдесят лет не покидал пещеры. Тот монах учился магии, он учился слушать дыхание мира, как мы называем силу, — мастер указывает на зев норы под вздыбленными корнями упавшей сосны. — Хочешь отправиться по его стопам?
— Нет, мастер.
— Знаю.
Тогда зачем спрашивать?
К запаху сосен примешивается аромат жасмина.
— Вы тоже монах? — внезапно для самой себя спрашиваю я.
Вопрос срывается с губ прежде, чем я благоразумно сдерживаю неуместное любопытство.
— Да, дитя.
Больше спрашивать я не решаюсь.
Мастер меня удивляет. Он солнечно улыбается, демонстрируя крепкие белые зубы, совсем не стариковские.
— Я монах. Сколько себя помню, я бродил по просторам Великой Солнечной империи, взбирался на горы, спускался в долины, прошёл от Жемчужного моря до Великого разлома. Подолгу оставался в храмах, переписывал свитки, искал истину, помогал нуждающимся. Я был одним из тысячи тысяч монахов, пока однажды дорога не привела меня в портовый город. Я очнулся в трюме рабовладельческого судна. Знаешь, что такое Великий разлом, дитя?
— По легенде богиня Ниира отсекла земли Великой Солнечной империи от континента, чтобы защитить избранный народ от тлетворного влияния иных культур.
— Чужаки часто называют Великий разлом проклятым, потому что корабли из его вод не возвращаются. Моих похитителей вела жажда золота. Отринув всякую осторожность, они дерзнули войти в запретные воды. Капитан считал, что я смогу принести его кораблю удачу, что проклятие не тронет монаха. Он ошибся. Судно разметало в щепы. Но боги были милостивы ко мне. Доску, за которую я ухватился, вынесло в Лериатский пролив, и меня подобрал корабль, направлявшийся к берегам Лависа. Я мечтал о возвращении, но когда я увидел душу юного хозяина торговой компании, я осознал, что мой путь был предопределён, и я предложил ему ученичество. Теперь я предлагаю ученичество тебе, дитя.
— Что означает «ученичество»?
— В Великой Солнечной империи связь ученика и учителя сродни связи ребёнка и его родителя. Я не буду торопить тебя с ответом, дитя. Когда ты будешь готова, ты подашь мне чашку чая, — улыбается он.
Какая-то церемония? Спрашивать придётся у Римана.
Мастер вновь наливает чай в пиалу почти до краёв. Сосновый лес сменяется берегом широкой реки, неспешно несущей свои воды через окружённую лиственными лесами долину. По зеркальной глади скользят селезень и его уточка. Птицы соприкасаются клювами будто целуются.
— Дитя, чему ты хочешь обучиться?
— Я плохо представляю себе, чему можно научиться. Наверное, тому же, чему учился Риман. Когда на нас напали, он магией отклонил стрелу. Только закрываться от врага недостаточно, изучить пару-тройку атакующих заклинаний тоже не помешает.
— Девочка, ты хочешь стать воином?
Я ненадолго задумываюсь. Сражаться? Нет, это не моё. Я не представляю себя в бою. Я бы хотела вести мирную жизнь. Возиться с документами, управлять хозяйством мне ближе. Если уж фантазировать о будущем, то я бы хотела искать в интернете информацию, которая могла бы пригодиться Лавису и переписывать её для Римана. Непыльная работёнка, ценная, хорошо оплачиваемая. И это то, что ждёт от меня Риман. Надо будет поискать для него чертежи кораблей…
— Скорее нет, чем да. Пока я рядом с Риманом, я в опасности. Я упоминала, что совсем недавно на нас напали. Я хочу перестать быть обузой. Я понимаю, что я не смогу сравниться в мастерстве с Риманом, по крайней мере не в ближайшие годы, но я могу освоить хотя бы азы самообороны.
— Хм…
— Азы целительства тоже не помешают, чтобы я могла помочь раненому продержаться до прихода специалистов.
Мастер качает головой:
— Дитя, я спросил о твоих желаниях, ты же говоришь мне о необходимости.