Невеста с подвохом

— Ты... Ты что? — переспросила Таня.

— Беременна, — покорно повторила я, вздохнув, и с безразличным видом сделала глоток из кружки.

Таня посмотрела на меня несколько скептично и поправила на шее шарф.

— Ты же знаешь, милая, что для того, чтобы забеременеть, нужно хотя бы заниматься сексом?

Я хмыкнула, но все еще довольно спокойно, и снова сделала глоток.

— Знаю.

— Что ты там глотаешь?

— Валерьянку, — ответила я, пожав плечами.

— Так, дай ее сюда. И

Это был хороший, разумный вопрос, который я много раз задавала себе во время вчерашней истерики, позавчерашней истерики, и поза-позавчерашней, и... Ну вы поняли. В общем, я истерила довольно долгое время и, не переставая, спрашивала себя о том, как я внезапно оказалась на третьем месяце беременности.

Нет, признаки, конечно, были и раньше. У меня были и тошнота по утрам, и прекращение нашествия великой «красной армии»... Но в первом случае я винила во всем ротавирусную инфекцию, а во втором – гормональные сбои. К их же проявлению я относила и перепады настроения, и чрезмерное обжорство, и, наоборот, отсутствие аппетита.

Нет, ну вы сами подумайте, как я могла грешить на беременность, если искренне считала себя девственницей? И вот буквально неделю назад моя соседка по квартире в шутку предложила мне сделать тест на беременность, я шутку подхватила, сделала, и моя жизнь разрушилась двумя полосками «счастья». Я подумала, что вселенная тоже просто шутит, и сделала еще один тест. А потом еще один. И еще один, который плавно перетек в первую истерику.

— Судя по тому, что ты рассказала, секс у тебя был три месяца назад. Так?

— Так. Или просто непорочное зачатие, — пожала я плечами, наблюдая, как маленький муравьишка перебегает столешницу.

— Ну, конечно, тоже мне Дева Мария! Не отходи от темы. Итак. Три месяца назад. Что ты делала три месяца назад?

Три месяца назад у нас был май. Что я могла делать в мае? Готовилась к экзаменам, ездила с мамой на выходных на дачу.

Нет, я бы понимала, если бы я была отпетой тусовщицей. Ну, знаете... Вот эти вот все клубы, море водки вперемешку со спрайтом и пустота в памяти на следующий день. Так нет же! Я и капли алкоголя в рот не брала с самого рождения! Я не пью, не курю и не употребляю наркотики. Поэтому совершенно невозможно, чтобы я, находясь под кайфом, или по пьяни с кем-нибудь провела ночь. Значит, что остается? Правильно, непорочное зачатие.

С другой стороны, в ход пошла уже вторая бутылочка валерьянки. Мне легко говорить.

— Этого просто не может быть! — наконец заявила Таня и, сев напротив меня, взяла мою руку. — Стоило мне только улететь в Америку, как ты тут же вляпалась по самое не балуй!

Я кивнула. Это она верно подметила. Она и уезжала-то от меня всего один раз. И именно в этот раз я смогла влететь. Дажезалететь. Ох уж эти каламбуры.

— И что? Аборт?

— Поздно. Узнай я раньше...

— Ты делала УЗИ?

Я вытерла рукавом безразмерной кофты катящуюся по щеке слезу, шмыгнула носом и, поднявшись с табуретки, пошла в комнату за снимком. Видимо, валерьянка постепенно переставала действовать. Вернувшись на кухню, я протянула Тане снимок и снова забралась на табуретку.

Мой подруга поднесла его к свету лампы и застыла. Ее челюсть стала медленно падать.

— Это что...

— Двойня, — кивнула я и вытерла еще одну слезу.

Таня посмотрела на меня и отдала назад стакан, воду из которого я так безразлично поцеживала пару минут назад. Я улыбнулась ей уголками рта и сделала глоток.

— Да, мать, ты в полной...

Сказать, где я оказалась, ей не дал зазвонивший телефон. Таня подняла трубку и, бросив только «Я перезвоню», отключилась.

Я махнула рукой.

— Поговори со своим медвежонком. Я как-нибудь продержусь пару минут.

Таня качнула головой и убрала телефон в карман.

— Может быть, тебя изнасиловали?

— И мой мозг решил забыть это, дабы не травмировать мою психику? — Я потерла щеку и ткнула указательным пальцем в подругу. — Хорошая идея. Так и напишем в графе «отцовство» – маньяк.

Шутка показалась мне очень забавной, и я засмеялась. Таня с некоторой долей страха посматривала на меня и как-то слишком часто косилась на мой стакан. Но я его больше не отдам. Уж лучше буду ходить вареным овощем, чем не прекращающей рыдать истеричкой. Для ребенка, то есть детей, это полезнее.

— Перестань. Не придирайся к словам. Я просто кидаю варианты.

— Да какая разница, как это получилось? Главное, непонятно, что теперь делать.

— Нет, очень большая разница! Как-то же это получилось?!

На самом деле для меня тоже была разница. Было бы в некоторой степени приятно узнать, из-за какой такой причины моя жизнь разрушилась.

Я ходила на прием к гинекологу, и врач с усмешкой подтвердил, что я, так сказать, не девушка, а женщина. Поэтому шутка про непорочное зачатие оставалась только шуткой, зато возникал главный вопрос: «Когда?!».

Если бы я не помнила хотя бы один день в мае, я бы попыталась как-то смириться с этой мыслью или принять версию Тани про изнасилование, ведь и правда, на что только не способен наш мозг! Но я в общих чертах помнила каждый день, вот в чем была мистика!

— Слушай. Я понимаю, сейчас немного нетактично с моей стороны такое спрашивать, но... У тебя уже есть животик?

— Слава богу, пока нет.

— Ты сказала маме?

— Нет. Ты разве видишь локальный армагеддон в моей квартире? Нет? Значит, она еще ничего не знает.

— И когда ты ей расскажешь?

Таня подперла щеку кулаком и с жалостью посмотрела на меня. Я вздохнула, сделала очередной глоток воды с валерьянкой и пожала плечами.

— Я просто даже не знаю, с какой стороны к ней подступится. Как ты себе это представляешь: «Хей, мам. Я беременна. И да, я не знаю, кто отец ребенка, потому что банально думала, что девственница. Ну, оно как-то само, мам». Так, что ли?