Невеста сказала нет
Шрифт:
Они послушались, но не сразу – дождались, пока Лорел хоть чуть-чуть успокоится. Потом раздели ее и сонную уложили в постель.
И только после этого они ушли, потому как, в конце концов, что же им еще оставалось?
Что же мне еще оставалось? – подумал Дэмиан, снова атакуя огромный валун, торчавший над Эгейским морем.
Ничего. Ничего, кроме того, как крушить этот камень, доводя себя до изнеможения с рассвета и до заката в одной-единственной надежде, что свалится с наступлением ночи в постель и сны о Лорел
План, конечно, был хорош. Но, к сожалению, из него ничего не выходило.
Он не видел Лорел и не слышал ее голоса уже два месяца, но все равно думал о ней каждую минуту днем. А ночи были еще хуже. Один в темноте, в постели, где он когда-то обнимал свою жену, он часами беспокойно ворочался, прежде чем забыться в изматывающих, наполненных обрывками воспоминаний снах.
Дэмиан хотел было вернуться в Нью-Йорк, но не смог представить, как будет сидеть за рабочим столом в том же самом городе, где живет она. И он остался на Эктосе, руководя своим бизнесом с помощью компьютера, телефона и факса. Он твердил себе, что терзающая его боль когда-нибудь исчезнет.
Но этого не происходило. Боль стала еще невыносимей.
– Он что, хочет доконать себя? – выходя из дома сегодня утром, услышал он ворчание экономки. – Ты должен поговорить с ним, Спиро.
Губы Дэмиана сжались в тонкую полоску, и он снова взмахнул кувалдой. Если старик еще не растерял свои мозги, то ему лучше помолчать. Дэмиан так ему прямо и сказал по возвращении на Эктос.
– Это ты разрешил моей жене оставить остров и поехать за мной в Нью-Йорк? – угрожающе спросил он. – Кто дал тебе право так поступать?
– Я сам решил, – тихо ответил Спиро. – Эта женщина находилась здесь не в заключении. Она сказала, что ей нужно сообщить тебе что-то очень важное, – глядя на Дэмиана, продолжал старик. – Она нашла тебя и сказала это?
– Да, – губы Дэмиана скривились. – Сказала.
Спиро хотел было что-то еще проговорить, но Дэмиан остановил его жестом.
– Обсуждать больше нечего. Я запрещаю тебе когда-либо упоминать эту женщину.
И о ней никто не упоминал, по крайней мере до сегодняшнего дня. Но это не означало, что Дэмиан не мечтал о ней, не думал о ней, не видел ее в своих снах. Интересно, а он ей снится? Жаждет ли она, хотя бы иногда, его рук, его поцелуев так же, как жаждет он?
Думала ли она когда-нибудь, как близко они были от счастья?
Горло его сжалось. Он крепко ударил кувалдой по камню, но промахнулся. Все расплывалось в его глазах – от пота, конечно, от чего же еще? – и кувалда лишь скользнула по поверхности валуна.
– Дьявол! – прорычал он и замахнулся снова.
– Дэмиан, – раздался негромкий голос Спиро рядом с ним. – Он же тебе не враг. Ты ведешь битву не с камнем, сын, а с самим собой.
Дэмиан выпрямился и хотел было нагрубить, но его злость испарилась, когда он взглянул на лицо старого грека. Каким усталым он выглядел! Пятна пота расплывались по его темной рубашке и штанам; обветренное лицо покраснело от солнца, руки сильно дрожали.
Ну
– Жарко сегодня, – сказал он. – Хорошо бы выпить чего-нибудь.
– В кармане моей куртки там, под деревом, есть бутылочка красного.
Дэмиан подобрал с земли свою майку и натянул ее.
– Я знаю, какой сорт вина ты пьешь, старик. Солнце скоро сожжет наши мозги и без помощи твоего зелья. Пойдем лучше в дом. Может быть, Элени согласится выдать нам по бутылке холодного пива.
– Ne, – Спиро улыбнулся. – Наконец-то твои мозги заработали.
Элени не пришлось упрашивать. Едва взглянув на них, она закатила глаза и вынесла на террасу пиво в запотевших от холода бутылках и стаканы. Дэмиан отказался от стакана, передал одну бутылку Спиро, а одну взял себе и, облокотившись на перила террасы, с наслаждением отпил пива. Спиро тоже отпил из бутылки и вытер пену с усов тыльной стороной ладони.
– Когда ты возвращаешься в Нью-Йорк? – спросил он.
Дэмиан поднял брови.
– Тебе что, не терпится от меня избавиться?
– Нельзя же бегать от правды всю свою жизнь, Дэмиан.
– Спиро, – холодно сказал тот, – я предупреждаю тебя: не продолжай. Очень жарко, я в плохом настроении…
– Ты теперь всегда в плохом настроении.
Дэмиан снова поднес бутылку ко рту и отпил, потом поставил бутылку на стол.
– Я иду работать. Советую тебе пойти в дом, там гораздо прохладнее.
– А я советую тебе перестать притворяться, что у тебя нет жены.
– Я уже сказал, что мы не будем говорить о ней.
– А я говорю, что будем. Я видел, как ты был с ней счастлив, Дэмиан, и как счастлива была она.
– Ты оглох? Я сказал, что мы не…
– Ты любил ее. И все еще любишь.
– Нет! Нет, не люблю. Да и вообще, на черта такая любовь, от которой мужчины становятся идиотами?
– Она тоже любила тебя.
– Никогда. – Голос Дэмиана прозвучал грубо. – Она не любила меня, старик. Она презирала меня, а потом возненавидела за то, что я принудил ее к браку.
– Она любила тебя, – повторил Спиро. – Я это знаю точно.
– Она любила другого, сентиментальный старый дурак.
– Вовсе не сентиментальность и не глупость заставляют меня говорить так, Дэмиан, она сама мне сказала.
Лицо Дэмиана побелело под загаром.
– Что, черт побери, ты несешь?
– Именно поэтому я отправил ее за тобой. Она сама сказала, что очень любит тебя.
Какое-то безумное мгновение Дэмиану казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди. Но потом он вспомнил реальность случившегося: скорость, с какой Лорел поверила в отвратительную сцену, разыгранную Габриэллой, отказавшись даже выслушать его объяснения… и запись, найденную на автоответчике, холодный голос Лорел, ее слова о том, как она всегда ненавидела его и что между ними ничего никогда не было, кроме секса…