Невеста смерти
Шрифт:
– С твоим недоверием, – ответил он серьезно. – Смотри на меня.
Алиса послушно посмотрела на строгое, чуть-хмурое лицо напротив, на крепкие смуглые руки, лежащие не столе. И вдруг эта ладонь словно бы начала таять.
Алиса моргнула… За это мгновение Доминик – он весь, его руки, обтянутая черным грудь, лицо и темные волосы стали еще расплывчатее.
– Потрогай, – велел он.
Алиса судорожно сглотнула и протянула дрожащую руку коснуться его кисти. И тут же отдернула…
– Ой! – шепотом пискнула она.
Рука истончалась, по ощущению это было похоже на прикосновение к мягкой вате, а не к твердой мужской кисти.
Еще мгновение – и его образ совсем расплылся. Алиса сидела за столом, а напротив никого не было.
… Когда он «проявился» обратно – буквально за пару мгновений – она знала точно, что ей не почудилось.
Это случилось по-настоящему. Мужчина напротив потерял «материальность», а потом снова обрел ее.
Тогда, получается, и лестница «в небо» мне не привиделась, подумалось ей. Доминик не колол ей психотропных препаратов, не гипнотизировал ее. И ее испуганный разум не подбрасывал странных «глюков». Все было на самом деле.
Она не упала в обморок. И даже не испугалась. Возможно, думать, что он – маньяк – было даже страшнее… Просто мир перевернулся в одно мгновение. Реальность оказалась совсем не такой, как Алиса считала. Все ее представления о мире размылись, стали призрачными и неуверенными.
И мозг просто отрешенно фиксировал эти изменения. Вот так. Все обстоит вот так.
Молчала она, наверно, пару минут. А Доминик напряженно изучающе смотрел на нее.
Смерть, значит. И что…? Что ему от нее нужно?
Когда она вновь подняла на него глаза, он пояснил:
– У вас есть душа, и есть тело. Когда тело умирает, душа уходит. Может потом родиться в другом теле. У нас есть только мы сами, сущность. Она может принимать любой образ. Материальный или нет. Мы свободно обращаемся с материей.
«Это я уже заметила!» – пронеслось у Алисы.
– Но ты ешь… – растерянно произнесла она. – Как человек… – словно это «несовпадение» было самым важным.
– Когда долго пребываешь в материальной форме – нужно есть, чтобы подпитывать ее. Хоть и меньше, чем вам, – ответил он. А Алиса заметила в его лице облегчение. Видимо, радуется, что я не катаюсь по полу в истерике, подумала она.
А в голове отрешенно пронеслось, что вот, первая новость хорошая: жизнь после смерти существует. Вторая – похуже. Она-то, похоже, уже в этом «после смерти» и находится.
– Я умерла, да? – обреченно спросила она. – И ты привел меня сюда, к себе?
– Ты уже спрашивала. Нет. Наоборот, ты не умерла, – сказал он и замолчал. Как отрезал.
Глава 8
– Мы не уводим. Уводят другие. Если уводят, – добавил он вдруг, помолчав. – У нас другая работа.
– Тогда объясни! – вскинулась Алиса. – Я не понимаю. Ничего не понимаю! Кто ты, что это значит, что ты – «смерть»! Где мы находимся! Что вообще происходит! Зачем я тебе!
– Слишком много вопросов. Я не могу ответить сразу, – серьезно сказал он. Даа… человек бы улыбнулся, может быть пошутил бы… или попросил бы успокоиться. Доминик же просто констатировал, что не может ответить на все сразу.
– Тогда давай последовательно! – сказала Алиса.
Странно, но с тех пор, как он сообщил о своей нечеловеческой природе, она почти перестала его бояться. Таким, как он, наверно, не свойственны человеческие мотивы. А, значит, вероятно, не свойственна и человеческая жестокость… У них – нечто другое. Равнодушие, может быть…
Хотя равнодушие может оказаться еще страшнее, подумалось Алисе.
Доминик помолчал и продолжил.
– Наша работа – организовать уход, а не уводить. Наш глава получает… сверху информацию о том, кто и когда должен… уйти. И каким способом. Для кого-то – внезапная смерть. Для кого-то – сердечный приступ. Для кого-то – медленная болезнь с известным исходом. Мы организуем это. Направляем реальность в нужное русло.
– То есть, вы – убиваете? Ты киллер? – спросила Алиса. Вот теперь мурашки потустороннего ужаса побежали по спине. Липкие, холодные. Стало не по себе от того, что она сидит напротив «киллера».
– Это ваше слово значит, что человек приходит и убивает другого, – словно припоминая, сказал Доминик. – Нет. Мы действуем по-другому. Мы наблюдаем за реальностью этого человека. Его жизнью, жизнью тех, кто его окружает, обстановкой. И направляем ход событий в нужное русло.
– Но разве все происходит не случайно, само по себе?! – удивилась Алиса. – Ну… случайно, но по Божьей воле…
– По Божей воле – да. Все по воле Всевышнего, – ответил Доминик. – Но все случайности организованы. Мы организуем ту часть, что должна привести к переходу, который вы называете «смерть».
Алиса сидела ошарашенная. Получается, он – «кармический убийца», как еще это назовешь… Тот, кто организует смерть людей. Наверняка, и детей тоже. И, похоже, не считает это чем-то… плохим.
– Доминик, но люди хотят жить! Все, понимаешь! Мы так устроены! – сказала она. – Ты понимаешь, что вы – убийцы!
Его лицо опять дернулось.
– Нет, – резко сказал он. – Это моя работа. Мы существуем для этого.
Помолчал, а Алиса выдохнула….
Да, как она и думала – равнодушие. Его не трогает чужая смерть. И страдания человека перед смертью, если она непростая. Не трогают переживания близких «ушедшего». Для него это только работа.
А чего еще ожидать от смерти!
Просто… она-то не может с этим так просто смириться.
– Но это ужасно! – сказала Алиса. – Ты… ты, наверно, «убиваешь» и детей, и …
– Кого – неважно, – ответил он. – Но… дети простая работа.
– А я? – Алиса в очередной раз посмотрела ему в лицо. – Я – тоже «работа»?
Он помолчал, пожевав губами. В глазах появилось что-то странное. Как-будто неуверенность, и одновременно – мрачный решительный огонь.
– Ты – тоже была моей работой, – ответил он, наконец. – Была в моем списке. Сегодня утром ты должна была умереть. Я все организовал. Ты должна была поехать на своей машине в институт. Столкнулись бы три машины. Ты и еще один водитель погибли бы. Ты – от черепно-мозговой травмы. Он – от перелома грудины и позвоночника. Третий стал бы инвалидом после реанимации. С ними так и произошло. А ты…