Невеста со скальпелем. Книга 1
Шрифт:
Так он вставал?!
Убью. Нет. К кровати привяжу, чтоб знал, как постельный режим нарушать.
Но прежде надо во что бы то ни стало сбить температуру, пока не загнулся.
Обогрев воды в доме не работал, но намёк на цивилизацию присутствовал. Не нужно бегать с вёдрами в колодец, вода подаётся по трубам. Я набрала таз, притащила в комнату, сбегала за полотенцами и бросила в воду, одно сразу же достала, отжала и, сложив, шлёпнула парню на лоб. Второе отправилось на грудь.
Брюки мешают циркуляции воздуха, так что
Эх, мне бы парня обтереть водкой, но где я её возьму? О парацетамоле можно только мечтать. Магию задействовать? Скальпель послушно вышел из руки, но трансформироваться в термометр отказался, нацедить волшебное лекарство тоже не получилось. Почему?
Не тратя драгоценное время на пустые попытки, я втянула скальпель.
Ничего не понимаю… Не мог один поход по нужде так его подкосить. Если бы швы разошлись, то повязка пропиталась бы кровью, но ткань чистая. Отравление? Бульон я съела первой, ничего дурного не почувствовала. Индивидуальная непереносимость? На аллергию слабо похоже, скорее на воспаление.
Я уже снимала повязку…
Ёжики святые! Рана, ещё полтора часа назад выглядевшая чисто и аккуратно, изменилась до неузнаваемости. Воспаление, как оно есть. Но почему с такой скоростью?!
Я вернула скальпель, быстро продезинфицировала руки синевой и склонилась над раной. Сшитые края побагровели, а кожа вдоль разреза отмирала, причём пятнами, будто грязь попала точечно. Ничего не понимаю… Картинка получалась странной, даже если не принимать в расчёт скорость, с которой всё протекает. Основное воспаление идёт вдоль раны, линия разреза в относительном порядке.
Разгадка ударила по моей уверенности в себе, как в фельдшере. Аккуратность с новыми лекарствами — вещь очевидная. Какого чёрта я оставила синие нити?! Парень же тогда сходу определил, что моя магия — это магия смерти. Вот чтоб мне об этом хоть минуту подумать? Режущий скальпель к стихии смерти отнести можно, безобидный термометр — нет, дезинфекцию — да, заживление — снова нет. Так просто и так глупо с моей стороны.
Воспаление полыхает только потому, что я допустила врачебную ошибку.
— Сейчас…, — пробормотала я.
Уберу магию — разойдётся рана.
Так, не паниковать. Хирургических нитей на замену у меня нет, но можно использовать тот же шёлк, о котором я вспоминала. Правда, вышивки в багаж не вошли, зато у меня есть мамино шёлковое платье — выдерну оттуда.
Вредит, как я понимаю, именно постоянное соприкосновение кожи и магии смерти: из центра каждого участка омертвелой кожи выходит синяя нить. Дезинфекция безопасна, а точечные прикосновения скальпеля… условно безопасны. В любом случае, лучше пустить в ход скальпель, чем рыться в вещах в поисках неудобных швейных игл. Хватит того, что пришлось искать платье.
Навыки шитья неожиданно пригодились. Я сумела вытянуть и не оборвать довольно длинную нить.
— М-м-м…
Как не вовремя пациент открыл глаза.
— Потерпи, сейчас поправим, — пообещала я, стежок за стежком удаляя убивающую парня магию, — Сейчас…
Алгоритм действий прежний: убрать магическую «грязь», вызвавшую воспаление, очистить рану, убрать некроз, зашить, но уже обычными нитями.
Парень вновь застонал.
— Ещё капельку, ещё… Готово. У меня для тебя отличные новости — помирать отменяется.
Я медленно распрямилась, зажмурилась, отгоняя кошмар. Я чуть собственноручно не угробила пациента.
— Пить хочешь? — предложила я.
Обильное питьё тоже помогает снизить температуру.
Парень послушно сделал три глотка, дыхание сбилось. Я догадалась, что пульс участился. Отняла стакан, отставила к корзинке. Взгляд зацепился за чугунок. Куда деть остывшее мясо? Отдам Мрысье — решит, что приносить можно меньше, а меня это не устраивает. Мысль мелькнула и пропала, я полностью сосредоточилась на пациенте.
Помирать парень к моему величайшему облегчению передумал. Дыхание восстановилось, стало размеренным.
Поколебавшись, я убрала полотенце с груди. Сбить температуру и устроить переохлаждение — вещи разные. С лодыжек тоже стоит убрать, а вот на лбу пусть компресс лежит. Я даже повторно окунула полотенце в воду и отжала.
Потрогала шею, локтевой сгиб ближайшей ко мне руки, внутреннюю сторону бедра — медленно, но температура спадает.
— Ты… что…
Надо же было ему очухаться в самый неподходящий момент!
— Лечу, как умею. Ты, знаешь ли, у меня первый.
Первый, не только в смысле применения магии вместо химии, но и первый «стационарный» пациент. На скорой я была частью бригады, мы оказывали экстренную помощь и доставляли пациента в больницу, задумываться о длительном лечении мне не доводилось.
— Как самочувствие?
— Лучше.
— Вернусь через пять минут.
Про няню и оставленную без присмотра Мрысью забывать нельзя.
Начала я с соседней комнаты и, открыв дверь, остолбенела от изумления. Мрысья подошла к делу с неожиданным размахом и шуровала намотанной на щётку влажной тряпкой по потолку и стенам. Мебель крепкая девица в одиночку сдвинула и уничтожала грязь в самых труднодоступных закутках, куда слуги не заглядывали даже в лучшие годы усадьбы.
Хм, я бы не отказалась девочку при себе оставить. Может, предложить? Ладно, дальше видно будет.
Мрысья не обратила на меня ни малейшего внимания, и я прошла мимо.
— Нянюшка? — постучалась я в спальню.
— Мили…
— Нянюшка, боюсь, Мрысья не успеет сегодня отмыть твою спальню, но ночь ты сможешь провести в будуаре. Видела, как Мрысья старается?
Няня осторожно кивнула:
— Старается, спору нет. Но девица со странностями. Разве было хорошей идеей выбирать её?