Невеста-сорванец

Коултер Кэтрин

Крик застыл в горле Корри. Что она может сделать?

Только заорать и наброситься на них, тоже получив по голове пистолетом, и что это даст Джеймсу?

Широко открытыми глазами она смотрела на происходящее, сунув в рот кулак, чтобы не закричать.

Джеймса запеленали в одеяло, и один из злоумышленников, на голову выше остальных, взвалил его на плечо.

— Да уж, не перышко. Давайте-ка побыстрее уносить ноги, а заодно и нашего храброго паренька.

Сердце Корри билось так, что, казалось, слышно во всей округе, но она, легко ступая по брусчатке, последовала за

ними к задней калитке. В переулке стоял экипаж, запряженный двумя гнедыми, покорно опустившими головы к земле. Один из бандитов вскарабкался на козлы и взял поводья. Это Билли!

— Шевелись, Бен, — велел он, оборачиваясь. — Да свяжи нашего благородного лорда потуже. Крепкий паренек! Врезал мне по руке, да так здорово, что пальцы онемели. Я еще не видел никого проворнее! За ним нужен глаз да глаз!

Корри увидела, как они швырнули Джеймса на пол экипажа и вскочили следом.

Высунувшийся из окна мужчина прошипел:

— Давай, Билли. Погоняй! Нам еще ехать и ехать.

Билли щелкнул кнутом. Экипаж медленно двинулся по переулку, к Клапперт-стрит.

Корри не размышляла. Не задумывалась о последствиях. Просто побежала за экипажем, взлетела на запятки и, схватившись за поручни, прижалась к задней стенке. Здесь обычно стоял ливрейный грум, и она частенько каталась вот так в детстве, позади Джеймса или Джейсона, распевая во все горло, чувствуя, как ветер рвет с головы старую кожаную шляпу. Высекает слезы из глаз.

Разница между теми и этой поездками заключалась в том, что теперь на ней были чудесное бальное платье из белого шелка, изящные белые туфельки на ногах и никакой старой кожаной шляпы. К сожалению, накидки тоже не было. Но какое это имело значение? Трое негодяев похитили Джеймса. Куда его везут?

Главное — не шуметь, пригнуть голову, не упасть и не дать себя заметить. Впрочем, она не раз пряталась от Джеймса и Джейсона, таскаясь за ними по пятам и даже вымазывая лицо грязью, чтобы братья не заметили ее в кустах. И они так и не узнали, что она частенько наблюдала, как они дерутся, бросают ножи в мишень, соревнуются, кто затейливее выругается.

Но сейчас совершенно иная ситуация. Что ей делать, когда они остановятся? А если кто-то подойдет к ней? Почему они схватили Джеймса? Затем, разумеется, чтобы добраться до его отца. А записка, которую сунул Джеймсу официант, — всего лишь уловка, чтобы заманить его в сад. Он не должен был идти туда один, идиот несчастный!

Слава Богу, она подоспела вовремя.

Девушка глубоко вздохнула и покрепче ухватилась за поручни. Лошади рысцой трусили по пустынным улицам. Хорошо еще, что луна тусклая!

Она должна придумать что-то! Спасти Джеймса.

Только и всего.

Корри понятия не имела, куда они едут, потому что экипаж ни разу не приблизился к Темзе. И вдруг мимо промелькнул дорожный знак. Челмсфорд! Значит, они направляются на восток. Кажется, это еще и дорога на Кембридж!

Она не знала, сколько прошло времени. Руки ныли, пальцы затекли.

Но что толку плакать и жаловаться, если рядом все равно никого нет? Поэтому она оставила эту мысль и стала тихо мурлыкать себе под нос. И продолжала стискивать поручни.

Что ей еще было делать?

Она вспомнила, как Джеймс однажды подхватил ее и бросил в пруд на задах дядюшкиной усадьбы. На беду, ее бриджи, украденные из чулана с одеждой для бедных в доме священника, запутались в водорослях, и она едва не утонула. До самого смертного часа перед ней будет стоять белое как мел лицо Джеймса, вовремя понявшего, что случилось, и сумевшего ее вытащить.

Он едва не сломал ей ребра, пытаясь выдавить воду из легких. А потом прижал к себе восьмилетнюю Корри, укачивая, как ребенка. Умоляя простить его, пока ее не вырвало омерзительной зеленой водой из пруда прямо на него.

Корри не помнила, простила ли тогда этого жалкого олуха. Зато на следующей неделе он привязал ее к дереву, когда, гуляя с Мелиссой Бейнбридж, заметил, что она крадется за ними.

Корри в конце концов сумела освободиться, но так и не смогла их найти, поэтому, когда он на ночь выставил свои сапоги внизу, чтобы их почистили, насовала туда с полдюжины лягушек. К сожалению, потом она услышала, как один из лакеев рассказывал, что по всей передней скакало целое стадо неизвестно откуда взявшихся лягушек и ему пришлось все утро их отлавливать.

«Держись, держись, ни о чем не думай, только держись», — говорила она себе теперь.

Становилось все холоднее. Который сейчас час? Она не знала.

Они миновали Челмсфорд. Корри увидела на дорожном знаке три слова: Клэктон-он-Си. Но тут экипаж резко свернул вправо. Они направляются к Ла-Маншу!

Иногда из кареты доносились голоса, но слов она разобрать не могла. Развернули ли они одеяло? Что, если эти удары по голове доконали его? Нет, этого быть не может.

Пришел ли он в сознание? Принадлежит ли один из голосов ему? Все обойдется. Голова поболит и пройдет, НО с ним все в порядке. Она не знает, что с ней будет, если с ним случится непоправимое. Она позаботится о нем, вот что она сделает! А потом сама его убьет. За то, что был таким дураком и в одиночку полез в сад.

Экипаж неожиданно свернул с грязной дороги на другую, почти невидимую и такую узкую, что низко расположенная ветка ударила Корри по руке, едва не сбросив на землю.

Она прижалась к задку экипажа еще теснее и стала молиться. Но тут послышался шум, и Корри чуть не умерла от страха. Оказалось, это стучат ее зубы. Господи, она окоченеет и замерзнет до смерти, прежде чем чертов экипаж окажется на месте.

Но карета постепенно замедлила ход. В конце дорожки виднелся маленький обшарпанный домик.

Лошади пошли шагом, и Билли натянул поводья.

— Эй, парни, приехали! — заорал он. — То самое местечко! На вид не так уж и плохо, а главное, в укромном уголке. И довольно уютное! Смотрите в оба за его сиятельством! Только неприятностей нам и не хватало!

— Мы его связали так, что и пальцем не шевельнет! — заверил Оги, высунув голову из окна.

— Вот и хорошо! Если прикончим нашего модного щеголя, нам медного фартинга не заплатят!

Значит, она права. Они похитили Джеймса, чтобы шантажировать лорда Дугласа. Заставить его обменять свою жизнь на жизнь сына.