Невеста темного принца
Шрифт:
– Только если очень ласково, – прохрипел Демон в мою шею, слегка прикусывая.
От волнения внутренности сделали синхронные сальто и замерли в предвкушении.
– Хочу остаться, – призналась шепотом, обхватывая его за затылок и запутывая пальцы в жестких волосах. – Тут, до утра… С тобой.
– Ты очень наивная, пигалица, если думала, что я планирую тебя отпустить.
4.2
***
Теплая шершавая ладонь плавно перетекала вниз, очерчивая изгиб моего тела, делала разворот на бедре и медленно ползла вверх… Казалось, Карпов пытается
Он очерчивал пальцами паутинку вен на ноге, оставшуюся после гремучника. Без подсказки находил на ребрах едва заметные отметины своего хирургического вторжения. Поглаживал внутри ладонь, что я однажды расковыряла стилетом, – кожа на ней так и осталась словно стянутой невидимым ритуальным узором. Хотелось несколько раз сжать и разжать кулачок, чтобы странное ощущение пропало.
– Теперь я знаю каждый миллиметр тебя, – прошептал Демон из темноты, целуя в шею. – Надо почаще похищать тебя, пигалица…
Черные простыни под нами отдавали в нос привычным свежим ароматом трав. Похоже, Карпов научится справляться с ними без помощи фамильного морфа.
– Это не демоническое логово, – напомнила сопевшему в мое плечо мужчине. – А твой кабинет…
Спать в его объятиях совсем не хотелось. Похоже, мне всегда будет мало его общества. И, судя по бесконечной экскурсии теплой ладони, Карпов и сам не торопился проваливаться в дрему.
– А кто говорил, что в моем доме «пыльно, холодно и тянет к швабре»? – хмыкнул Карпов и ворчливо добавил: – Видел я эти пирамиды из книг, возведенные на полу…
Я закатила глаза. Тоже мне, сокровища! Воодушевленная найденным ритуалом, способным спасти Андрея, я так и не завершила уборку.
– Я брала медальон Эмилии. Прости, – призналась, виновато прикусив губу.
Надо когда-то начинать открывать свои тайны. Пусть дозированно, пусть не все сразу, но… Карпов прав, я должна ему доверять. Всегда. Видимо, придется рассказать и про экскурсию в Заповедник с Бренданом, и про лекцию зеленой гоблинши в мохнатом платье «от кутюр», и про вылупленного из икринки ихтиопода…
– Мой дом для тебя открыт, Ани. Нужно будет выделить время и зачаровать твой медальон на перемещение туда, – пробормотал Андрей в самое ухо. – Только не сейчас… Это требует максимальной концентрации, а я несколько… не сосредоточен.
Я хихикнула и теснее прижалась к нему спиной. Пусть лучше продолжает концентрироваться на изгибах моего тела и запоминать родинки. Вдруг когда-нибудь пригодится.
– Значит, Воронцова… – ворчливо вспомнил Карпов спустя еще минут десять. – Мог бы и догадаться.
– Это делает меня хуже в твоих глазах?
– Нет, пигалица… Просто многое объясняет.
– Что, например?
– Всю эту чертовщину с воздухом и водой. Есть много легенд о притяжении первой крови, – пробормотал он задумчиво и развернул меня к себе. – Бывало, что близнецы получали тождественные капли. Их именные жезлы путали владельцев, а сами маги могли переноситься друг к другу через большие расстояния. Ты жила в человеческом мире и вряд ли читала сказки старушки Честер…
– Я читала их пару часов назад! У меня есть эта книга, Дорохов подарил, – с гордостью заявила в черные глаза, заламывая бровь. На фамилии Елисея Карпов неприязненно дернулся, но смолчал. – Я остановилась на легенде про Еву и разделенную последнюю каплю… Очень печальная история.
– Да, я как раз про нее. Говорят, половинки тянуло друг к другу, словно сильным магнитом. Не оторвать. Не разлучить. И вставать между ними – смерти подобно, – выдохнул Демон и крепко прижал меня к себе. – Сказки сказками, но был очень похожий случай.
– Аврора и Августус?
– Та еще парочка… Даже без наследования высшей крови Воронцовой напрямую, ты ее потомок. Часть ее всегда была в тебе, графиня, – Карпов легко щелкнул меня по носу, и я поморщилась и возмущенно засопела. – А я – потомок Солины… Их капли с Блэром идентичны, так что… Не удивительно теперь, что я с первой встречи так остро на тебя реагирую.
– Выходит, я твоя половинка? – я улыбнулась, пробуя на вкус эту чертовски романтичную мысль.
– Ты просто моя, Ани, – Карпов нахмурил брови и склонился ниже, обдав горячим дыханием висок. – Чувства к тебе, что рвут меня на части, – мои собственные. Они не навязаны ни даром, ни каплей, ни магией, ни великим предком с наклонностями психопата. Они мои. Поняла?
– Ага, – кивнула заторможенно.
Все равно ведь жутко романтично, что бы там Андрей ни думал. В том смысле, что и жутко, и романтично одновременно. Примерно в равных долях.
– Твоя палочка поэтому меня слушается?
– Думаю, она путается, – хмыкнул Карпов. – Жезлы привязаны к уникальной магии владельца, а наша с тобой очень похожа. В каком-то смысле, наши капли – тоже близнецы.
– Но в одной больше света, а в другой – больше мрака? – с опаской прошептала в темноту.
– Страшно? – мрачно хохотнул Демон, набрасывая на нас одеяло. – Я не верю в это, Ани. В предрасположенность к злу или добру. Капля не меняет человека, не вынуждает его следовать по пути света или тьмы. Помнишь Щит Эйлерона? Самое крепкое колдовство рождается на стыке двух материй. Только в их тесном союзе получается истинная Высшая магия. И только человек решает, как ее применить.
4.3
***
Еще недавно, на морском побережье в Бретан-Глоу, я не верила, что первокровный князь захочет связать свою жизнь с дестинкой. Но чем больше мы проводили времени рядом, тем яснее я понимала: его полностью устраивает такое положение дел. И вот… Все снова встало с ног на голову. Но чему удивляться: со мной вечно все не так, как у других. Ни минуты предсказуемой, спокойной жизни!
Неужели Карпову в самом деле все равно, какие у меня кровь, титул и фамилия? Не говоря уже о встроенном кусочке чужой души и сомнительном наследстве в виде воспоминаний о Великом Бесштанном Блэре. Об этом я тоже успела Демону рассказать где-то между сто сорок пятым поцелуем и пристальным изучением родинки на моей лопатке.