Невеста в облаках или История Регины Соколовой, родившейся под знаком Весов
Шрифт:
– А разве меня возьмут?
– Возьмут, если медкомиссию пройдешь. Ты же язык знаешь? Пятерку по английскому получила? Ну и отлично, язык – большой плюс. Там собеседование и сочинение, но сочинение это ерунда, никто не смотрит, на собеседовании смотрят только. Это хорошо, что ты с языком – перспектива есть. Международные рейсы.
– Но как же?..
– Что «как же»?! Что в педагогический не поступила? Родители заклюют? Учительницей быть прилично, а стюардессой – нет? Фигня это все. Хочешь – иди, не хочешь – никто не неволит, конечно. Я же ради тебя стараюсь…
– Да нет, что ты!.. Я просто… Ну меня же вряд ли… Ты думаешь, что меня могут взять в стюардессы?!
Тут он остановился на крутом мостике через какую-то канаву, отстранил меня от себя:
– Повернись.
Я послушно повернулась.
– Все у тебя на месте. Чем у вас голова забита… Кино насмотрелась? Думаешь, в стюардессы идут только – ноги от шеи, зубы от пяток? Смешно. Ты в поезде ездила, проводников видела? Ну и все. Стопудовую бабу, конечно, не возьмут, и рост нужен не меньше 165, потому я и говорю, если пройдешь… Берут девушек приятной внешности, с правильными чертами лица. Главное – здоровье. Знаешь, какие перегрузки?.. Космонавты отдыхают. Думаешь, это так все просто? Пахать надо везде. Или ты не хочешь пахать? Пожалуйста, твое дело – сиди в школе, если поступишь в свой педагогический.
– Что ты, Валера?! – Я от волнения сама схватила его за руку и первый раз назвала по имени. – Я хочу, хочу пахать, очень хочу! Я даже мечтать не могла!..
– Ну и отлично. Раз я тебе сказал, что возьмут, значит, возьмут – внешность у тебя вполне приятная, проблем нет. Ну а как медкомиссию пройдешь – это уж от меня не зависит.
Мы зашли в сад и пошли вдоль маленького пруда, где днем плавали лебеди. Сейчас лебедей не было видно, они спали, в домике, а впереди чернели деревья и меж деревьев белели статуи богинь.
– Я мечтала, – шептала я, уткнувшись ему в плечо и чуть не подпрыгивая время от времени, потому что мне все казалось, что слова мои не долетают до его уха, так это высоко, – я, правда, мечтала. Я даже в тетрадке девчонкам в школе написала, что хочу быть стюардессой, но они смеялись. Куда тебе, говорили, ты маленькая и некрасивая.
– А ты девок слушай меньше. Девки всегда друг другу завидуют, из зависти вредят. Так всегда и всюду, где мужиков делят. И у нас так. Так что готовься!
– А «у нас» – это где?
– Ну, сперва в колледже. А потом, когда вырастешь, если будешь себя хорошо вести, может быть, возьму тебя к себе в экипаж, если места будут.
– А я уже выросла!
– Когда курс закончишь и поумнеешь – там посмотрим. Тебе, кстати, лет-то сколько?
– Семнадцать.
– Плохо.
– Почему плохо? – испугалась я.
– Потому что берут с восемнадцати… А день рождения у тебя когда?
– 18 октября.
– Ладно, не смертельно. Может, и договоримся. Сейчас не то что раньше, когда от желающих отбоя не было. Зарплата маленькая, за границу и так можно попасть, иностранцев тут полно… Летать до октября не надо будет, так что придумаем что-нибудь.
Я молчала, опьяненная перспективами, его близостью и страхом, что все это в последний момент сорвется – или возраст, или медкомиссия, или экзамены… Но он истолковал мое молчание по-другому.
– Боишься, что зарплата маленькая?
– Нет, что ты!..
Меньше всего в этот момент я думала про зарплату.
– Не бойся. Дуракам всюду зарплата маленькая. Станешь старше – поумнеешь, без гроша не останешься. Далеко не загадывай.
Кто знает, что через год будет
Я в этот момент думала про «возьму тебя к себе в экипаж». Я была готова на все, только бы с ним в один экипаж. Мне в этот момент казалось, что лучше, красивее, умнее, добрее, сильнее его нет человека. Он – тот самый прекрасный принц, о котором я мечтала, как мечтает каждая. Он прилетит на ковре-самолете и заберет меня с собой. Уже прилетел.
– А ты капитан корабля? – не удержавшись, спросила я.
– Капитаны в море. В небе – командиры. Первые пилоты. Я пока второй пилот. Налетаю часы, тоже стану первым!
– Обязательно станешь!
И я прижалась к нему еще теснее, поскольку мы давно уже сидели на скамейке, рядом с очередной богиней, имя которой даже белой ночью прочитать было невозможно. Мы просидели так еще почти полчаса, рядышком. Мне было хорошо, тепло и не хотелось никуда уходить.
– Да ты спишь, что ли?
– Нет, я не сплю, не сплю!..
– Спишь. Ладно, пойдем, отведу тебя в одно место, переночуешь, а мне все равно уже пора.
– А почему ты вообще тут шел ночью? Ты из аэропорта, с полета?
– Почему-почему… Много будешь знать, скоро состаришься. Мне вот сейчас лететь. Ненадолго, до завтра. Сейчас отведу тебя переночевать к Мишке, к нему можно.
– Так неудобно же!
– Удобно. Он мой должник, пустит. Из общежития тебя выгоняют?
– Наверное.
– Ну вот, если выгонят – поживешь у него, не стесняйся. Мне сегодня в рейс, а завтра утром в десять будешь ждать меня на Литейном проспекте, дом 48. Авиационно-транспортный колледж гражданской авиации. Прямо у входа меня жди и документы не забудь.
– Хорошо. Я там буду стоять и ждать в десять. Валера, а можно я тебе вопрос задам? Даже два. Только они дурацкие.
Небо, чуть было не ставшее уже совсем темным, когда мы сидели в Летнем саду, опять начало светлеть. Мы шли куда-то в сторону Мойки, или Грибоедова, или Фонтанки – я в них еще путалась.
– Задавай.
– Ты мне сказал про платья, как я их выбираю… А ты знаешь, как выбирают женщинам платья, да? Ты часто их выбираешь?
– Хочешь, что ли, про штамп в паспорте спросить? Не твоего ума дело. Ты еще не выросла, чтоб такие вопросы задавать. Ну а насчет платьев – летчикам всегда что-то кому-то возить приходится, каждый просит, привези да привези – жене, дочке, теще. Летный состав, в особенности кто за границу летает, давно все размеры выучил и параметры выяснять научился! Ну что, еще вопросы есть?
– Есть. А почему ты все это для меня делаешь? Нет, ты меня спас, потому что ты благородный, ты смелый, ты просто не мог иначе, я знаю…
– Много же ты про меня знаешь!
– Знаю! Я же вижу!
– Я риск люблю – этого ты еще не знаешь. И не понимаешь. Мужчине риск нужен, опасность, чтобы кровь играла, иначе он не мужчина!
– Ну я же про это и говорю – что ты смелый и благородный! Я же уже все-все поняла, правда. Но почему вот это – Мишка и колледж в десять утра?
Остановился, посмотрел на меня еще раз, внимательно. Притянул к себе.