Невеста зимнего духа
Шрифт:
Красивое лицо Карачуна искривила злость. Волки громко зарычали, оставаясь на месте. Ближе подошли призраки, но к часовне не приблизились. Нас разделяло где-то шагов пять, не больше, но, кажется, этого вполне хватало, чтобы нам не причинили вреда.
— Почему? — спросил я, глядя на одинаковые лики призраков и гадая, есть ли среди них моя мама.
— Потому что это освященная земля, — пояснила Аля, схватив, наконец, мою руку и поднявшись.
— Ты знала, что это сработает?
— Наверняка — нет. — Девушка принялась стряхивать
Я стянул с себя куртку и накинул ей на плечи. Аля взглянула на меня с благодарностью.
— Рано радуетесь! — пророкотал дух зимы. — Вы не сможете долго находиться на морозе. Рано или поздно придется покинуть убежище или же умереть.
— Я лучше умру, чем стану твоей женой! — выкрикнула осмелевшая, но все еще дрожащая от холода Аля.
Нащупав ее ладонь, я крепко сжал ее и добавил:
— Я тоже лучше умру, чем отдам Алю тебе!
Девушка вскинула на меня удивленный взгляд. Я заглянул в ее прекрасные карие глаза и почему-то решил, что «лучшего» момента не сыскать, чтобы сказать ей заветные слова.
— Знаю, в это трудно поверить, но я теперь могу чувствовать, — тихо, чтобы слышала только Аля, произнес я. — И я чувствую, что люблю тебя. Всегда любил. Знаю, момент неподходящий, но…
— Боже, Демид. — Губы Али дрогнули в улыбке.
Да уж, момент крайне неподходящий, но я должен был сказать ей это перед тем, как умру.
— Ваш шепот слишком громкий, а от ваших чувств веет фальшью, — прорычал Карачун. — Жертвовать собой ради кого-то? Люди на такое не способны!
— Ты плохо знаешь людей. — Я с выпрямился и с презрением посмотрел на зимнего духа. — Либо ты оставишь нас в покое, либо мы оба умрем на этом месте! Выбирай.
Карачун громко и жутко рассмеялся.
— Думаешь, я позволю тем, кто убил мою возлюбленную, счастливо жить?
— Да сколько можно злиться?! — в сердцах воскликнул я. — Прошло уже двести лет! Те люди давно умерли, как и их дети, и дети их детей. Мы с Алей не виноваты в том, что случилось с твоей женой. Прошу, прекрати все это!
— Никогда! — прогремел Карачун и подошел так близко к нам, как только мог. — Я никогда не забуду те прекрасные чувства, что появились во мне благодаря Людмиле, как и ту страшную боль, что я испытал, когда ее убили. Мне больше не хочется никого любить, лишь сводить с ума людей и наблюдать за их муками. Никогда я никого не полюблю, и никто не полюбит меня. Так будет всегда, и проклятие мое — вечно!
Голубые глаза Карачуна горели ледяным пламенем. Ужасные, нечеловеческие, злые глаза, в которых не было ничего прекрасного. И как только они могли понравиться Марине?
Аля прижалась к моей груди и тихо всхлипнула. Я крепко обнял ее и приготовился к худшему. Сколько мы будем замерзать? Час? Два? Или меньше? Судя по тому, что карачун может регулировать температуру, то, думаю, мы умрем быстро. Однако телу нужно время, чтобы остыть и окоченеть, а значит…
— Кирилл, отпусти их! — раздался тонкий, но уверенный голос.
На тропинке со стороны деревни стояла запыхавшаяся Марина. Без головного убора, в легких ботинках и пальто нараспашку. Видимо, после моего освобождения она так и не вернулась домой.
Злость Карачуна сменилась на заинтересованность. Склонив голову, он долго рассматривал Марину, изредка кидая взгляд на Алю. Поняв, что перед ним близнецы, зимний дух растянул губы в ухмылке и хохотнул.
— Это что же получается: вас двое, а я об этом не знал?
— Ты много о чем не знал, — сказала Марина. Кажется, она его совсем не боялась.
— Например? — Его растущий к девушке интерес был очевиден.
— Ты не знал обо мне, — Марина сделала шаг навстречу к Карачуну, — о том, что я давно за тобой наблюдаю, — ещё шаг, — и...
Девушка остановилась и затихла. Она была уже совсем рядом с зимним духом. Ещё шаг, и расстояние между ними сократится до миллиметров.
— Что ещё? — нетерпеливо произнес Карачун.
Лицо Марины вдруг озарила тёплая улыбка. Девушка сделала большой шаг вперёд, оказавшись лицом к лицу с зимним духом.
— Я люблю тебя, — прошептала Марина, коснувшись дрожащими пальцами щеки Карачуна.
Зимний дух мгновенно переменился в лице и отшатнулся от девушки, как если бы она была охотницей за нечестью.
— Не может быть, — пробормотал Карачун. — Меня никто не может любить!
— А как же та, о ком ты все никак не можешь забыть? — прошептала Марина. — Она ведь любила тебя, а ты любил ее.
Карачун пятился, растерянно мотая головой, а Марина наступала. Со стороны это выглядело нелепо: хрупкая девушка без применения силы притесняла могущественного духа.
С приходом Марины температура начала заметно повышаться, и нас с Алей уже не трясло от холода так сильно, как раньше, да и дышать стало легче.
— Она отвлекает его от нас, — шепнула мне на ухо Аля.
— А как же его слуги?
— Они тоже не следят за нами, погляди.
Я послушно всмотрелся в волков и невест. Они, действительно, наблюдали за Мариной, которой своими словами удалось переключить на себя все внимание.
Аля осторожно начала отступать в сторону деревни, а я за ней.
— Я обратила внимание на тебя после той аварии, — продолжила Марина, отводя от нас растерянного Карачуна. — И пусть все думали, что Кирилл жив, я чувствовала, что с ним что-то не так. Будто он — это уже не он… А сегодня поняла, что все это время любила не человека, а духа в его теле. Тебя.
Она снова протянула к нему руку, и я остановился, с интересом наблюдая за изменившимся поведением Карачуна. Он больше не отступал. Замер и пристально смотрел в лицо Марины. Пальцы девушки почти коснулись его лица, когда Аля вдруг наступила на спрятанную под снегом ветку, и та хрустнула так, что, казалось, звук раздался на весь лес.