Невеста
Шрифт:
Я смотрю на неё, на мгновение лишившись дара речи. Может, кожееды ей мозг проели?
— Чика, я даже не рассматривала такую возможность.
Она выдала слабый, дрожащий смешок. — Взаперти у меня было много времени, чтобы переосмыслить свои слова.
Я киваю, проводя языком по своему пересохшему, противно кислому рту.
— У меня тоже было много времени.
Мы глядим друг другу в глаза. Будь мы чуть лучше, менее испорченными, наверняка смогли бы произнести что-то вроде: «Я люблю тебя» или «Так рада тебя видеть».
Мы обе понимаем невысказанное, таковы уж мы.
Серена прочищает горло первой.
— Может, пока отложим этот разговор? — предложила она. — Пострижём друг другу ногти, когда выберемся отсюда, или что-нибудь в этом роде.
— Отлично придумано. Давай лучше подумаем, что нам делать дальше.
Она делает глубокий вдох. — Вообще-то, я уже придумала кое-какой план.
— Ну, выкладывай.
— Он заключается в том, чтобы остаться здесь. Построить жизнь. Постареть. Заработать катаракту.
Я улыбаюсь. — У тебя всегда были самые ужасные планы.
Она рассмеялась. И я тоже. И мы продолжаем смеяться, пока наш смех не начинает напоминать истерический. Боже, как же мне этого не хватало.
— Ещё один план, — говорит она, вытирая глаза и понижая голос, — который я придумала за последние три минуты, заключается в том, чтобы заманить охранника у двери и использовать твою вампирскую магию, чтобы подчинить его и заставить отпустить нас.
Я хмурюсь. — Ты же знаешь, я не могу сделать это без прикосновения.
— Мизери. Милая.
— Что?
— Сомневаюсь, что есть другой способ.
— Мы могли бы сразиться. Нас двое, и мы знаем приёмы по самообороне…
— Они не войдут внутрь. Всё передаётся мне через это отверстие, — она указывает на квадратную панель в двери. — Но теперь, когда ты здесь, возможно, у нас получиться их обмануть. Я смогу отвлечь охранника достаточно надолго, чтобы ты смогла подчинить его.
Я качаю головой, прекрасно понимая, что не говорю «нет».
— Это может очень плохо кончиться.
— Они не будут отыгрываться на тебе, — замечает она. — Ты же дочь члена Совета вампиров, а теперь, выходит, и жена Альфы оборотней? — она морщит нос. — В отличие от меня, ты — ценный заложник, которого можно использовать в переговорах, и эта Эмери, должно быть, это понимает. Если уж на то пошло, то злость они бы скорее всего выместили на мне, что…
— Тоже неприемлемо.
Она прикусывает внутреннюю сторону щеки.
— Мне правда хочется выбраться от сюда. Провести больше времени с Сильвестром.
— Сильвестром?
— Моим котом.
— А, — я виновато отвожу взгляд. — Насчёт него…
— Клянусь богом, если ты скажешь, что позволила моему коту умереть с голоду, подавиться моей пряжей, или его сожрал енот…
— Нет, не позволила, хотя он
Внезапный стук в дверь заставил нас обеих вздрогнуть.
— Да? — кричит Серена. Она отталкивает меня в сторону, даже несмотря на то, что дверь и окошко для еды остаются закрытыми.
— У меня тут… пакет с кровью. Для вампира.
— Кто это? — шепчу я.
— Боб.
Я наклоняю голову. — Кто, чёрт возьми, такой Боб?
— Это имя, которое я придумала для охранников. Они все Бобы. — А потом, громче: — Мизери плохо, — что правда, я чувствую себя ужасно. — Кажется, из-за этих наркотиков она сейчас умрёт!
«Какого хрена?» — беззвучно спрашиваю я. Сейчас я не в состоянии исполнять план Серены.
— Ну, это выше моей компетенции. Да и я всё равно не могу ничего сделать для кровопийцы…
— Она королевская особа у вампиров. Кем бы не бы твой бос, думаешь он обрадуется, если она умрёт у тебя на смене?
Раздаётся несколько неразборчивых ругательств. Затем открывается окошко.
— Что там у вас происходит?
Я смотрю на Серену в полной растерянности. Всё, что она делает, это неопределённо жестикулирует в мою сторону, вероятно, пытаясь телепатически передать свой план. Я корчу гримасу в надежде сморщиться так сильно, чтобы исчезнуть из этого мира. Когда это не срабатывает, я неохотно направляюсь к двери.
Отверстие находится на уровне головы, но из-за особенностей конструкции чердака Боб видит внутреннее пространство лишь частично. — Что-то не так. С моим… глазом, — говорю я ему, оказавшись с ним лицом к лицу. Он оборотень, и выглядит моложе, чем я ожидала. Слишком молод для этой грязной работы, как и Макс.
Пошла ты, Эмери, и пошёл ты, Мик.
Он что-то бормочет себе под нос о ноющих кровопийцах, и спрашивает:
— Что у тебя?
— Вот это, — я всхлипываю и начинаю издавать набор драматических звуков. Справа от меня, скрытая от Боба, Серена показывает мне большой палец. Самый бесполезный помощник на свете. — Видишь?
— Ничего не вижу, — он слегка наклоняется вперёд, но достаточно сообразительный, чтобы не совать голову в окошко. Жаль, я бы с удовольствием его стукнула. С другой стороны, это бы меня только морально удовлетворило, но не выпустило отсюда. — Обычный сиреневый глаз. Что я должен заметить?
— Наверное, это реакция на наркотики. Нужно срочно позвать врача, — говорю я. Может, слишком сухо, потому что Серена изображает пантомиму, которая может означать только одно: «Больше драматизма». — Я могу умереть.