Невесты Тёмного Герцога

Лыкова Соня

Юстас молча выслушал тираду герцога, потом помассировал большими пальцами мои виски, постучал осторожно по лбу, влил что-то в рот. Сладковатая жидкость медленно потекла по горлу.

 — Если вы мне не доверяете, – спокойно ответил лекарь, – имеете полное право проверить любым доступным вам способом. До меня доходили слухи, что в вашем арсенале их предостаточно. 

Потом со вздохом поднялся на ноги и обратился к слугам:

 — Можете перенести её на кровать, жизни графини ничто не угрожает. 

 — Хорошо, будь по вашему, –

произнёс Хорвард. – Начнём с простого контроля мыслей. Вы ведь не против?

Меня подхватили за руки и за ноги и положили в кровать. Голова легла на высокую подушку как раз так, что мне была видна вся комната, и даже глаза начали немного слушаться, фокусируясь там, куда я желала посмотреть. 

Герцог и лекарь стояли друг против друга. Оба высокие, с совершенно прямыми спинами, и оба вскинули головы, словно стараясь смотреть второму в глаза свысока. 

 — Скажите, сэр Стайлз, вы действительно не подходили к леди Ялле и не пытались причинить ей вред?

 — Действительно. Я к ней не подходил и вреда причинить не пытался.

Герцог сощурился.

 — Вы лжёте.

 — Да, – ответил Юстас. Теперь уже он сорвался и повысил голос на герцога: – Да, я к ней подходил! Но только для того, чтобы спасти, уберечь от… от этого! В этом доме вообще никому нет дела до бедной девочки! Вы думаете только о том, как бы не подпустить к своим невестам посторонних мужчин, потому что они ведь обязательно пойдут на сторону прямо у вас под носом! Графиня Амалия занята только тем, чтобы её обожаемая доченька хорошо устроилась по жизни, а что случится завтра с племянницей, её волнует в последнюю очередь! Ах да, у леди Яллы ведь есть старшая сестра, любимая кузина, родственная душенька, с которой они вместе воспитывались и росли. Вот только леди Эва тоже не обращает внимание на сестру, а занимается только своими проблемами! Никто, ни один человек в этом огромном доме даже не заметил, что девочка не ела больше суток!

Герцог молча смотрел на лекаря. Неотрывно. Слуги не шевелились. Прошла долгая минута, прежде чем Юстас, успокоившись, произнёс:

 — Что же, вы ничего не скажете в ответ?

Лорд Кристиан глубоко вдохнул:

 — Мне нравится ваша самоотверженность, сэр Стайлз, но я всё равно не могу до конца вам поверить. Какова вероятность, что ваша великолепная речь – лишь способ отвести подозрения, перевести, так сказать, моё внимание на других членов семьи?

 — Что же вы предлагаете?

 — Магическая клятва. Вы дадите мне клятву, что никогда не причиняли и впредь не причините вреда моим невестам. 

Вот тут Юстас помрачнел и даже на какое-то мгновение отвёл взгляд в сторону.

 — Вы смеётесь? 

 — Если вы искренны, вам ничего не стоит принести мне эту клятву.

 — Но ведь я врач, и могу даже ненамеренно нанести вред в процессе лечения, вы сами об этом знаете.

 — Что же вы предлагаете? – хмыкнул герцог, повторяя фразу лекаря.

Тот задумался. 

 — Я готов поклясться, что не причиню вашим невестам намеренного вреда.

 — Скользкая формулировка. Но я согласен. Приступим?

 — Прямо здесь?

 — Отчего нет. 

И через мгновение они в голос начали произносить стройный, ритмичный речетатив, и снова смысл его ускользал от меня, словно они частично говорили на иностранном языке. Оба начали сиять, словно разогретый металл, густым красным светом. Слуги отворачивались, прикрывали глаза руками, выходили из комнаты, а другие наоборот, с любопытством заглядывали внутрь. А когда голоса их затихли, и сияние, охватившее под конец обоих единым кольцом, исчезло, некоторое время в комнате ещё сохранялась тишина.

Я даже забыла пытаться шевелить пальцами, во все глаза глядя на мужчин. Оба статные. Серьёзные. Сильные. 

 — Вы хоть понимаете, что это значит? – негромко спросил Юстас.

 — А вы?

Юстас поджал губы и подошёл к изголовью моей кровати. Я повернулась к нему, глядя прямо в глаза и пытаясь понять, что только что произошло.

 — Леди становится лучше, – уставшим голосом произнёс лекарь. – Мне нужна тёплая вода, полотенце… и заварите, пожалуйста, листья тенезвона. Три ложки на пинту кипятка. 

Слуги засуетились, зашептались, и кто-то выбежал из моей комнаты, но передо мной были лишь тёмные сосредоточенные глаза.

 — Сэр Стайлз, – голос герцога раздался прямо надо мной, и я вздрогнула. Хорвард тоже стоял надо мной, но с другой стороны и задумчиво рассматривал записку на прикроватном столике. – Не подумайте, что это признание, но я благодарен вам. Сам бы… я её не вытащил.

 — Я знаю, – Юстас даже не кивнул, только провёл большим пальцем по моему лбу, заставив веки приоткрыться шире, рассмотрел белки глаз. – Не стоит благодарности. В этом и заключается моя работа. Такие вещи… лечить может не каждый.

 — Нам повезло, что сегодня в особняке Лерроувуд оказались именно вы, – задумчиво добавил герцог.

Некоторое время он молча смотрел на записку, а потом нахмурился.

 — Простите, мне нужно… я покину вас. Присмотрите за леди Яллой.

 — Как скажете, милорд.

И герцог вышел из комнаты, оставив нас втроём: меня, лекаря и Мелиссу.

 — О чём шла речь? Я чем-то больна? – слабо выдохнула я, когда молчание затянулось.

 — Вы уже в состоянии говорить, – улыбнулся Юстас. – Это определённо радует.

 — Что со мной? Вы сказали, что такое не каждый может вылечить…

...

 — Что со мной? Вы сказали, что такое не каждый может вылечить…

Лекарь обернулся на Мелиссу, которая напряжённо смотрела в окно. Ей нельзя было выходить из комнаты, пока рядом со мной Юстас – и мы все об этом знали. Он прикрыл глаза и прошептал заклинание всё на том же странном наречии, и на этот раз в нём слышалось нечто вроде молитвы какому-то богу, который должен был укрыть нас своим покрывалом.