Невезучая или эльфы, как они есть
Шрифт:
Впервые за долгое время сестры Салистис объединились. В поисках самых больных мест светловолосых они перерыли кучу рукописей, говорили с теми, кто хоть немного контактировал с этой расой, и вскоре выяснили, что это их чувства, сильные эмоции, которые контролируются эльфийскими связями, так как могут не просто причинить им боль в сотни раз сильнее любой физической, но и убить.
Так как я выросла на Земле, мне бы и в голову не пришло то, что придумали сёстры Салистис, а у девочек, точнее у девушек, возникла безумная идея, поймать богиню любви и потребовать у нее влюбить в них Дариалиса. Причём обе знали, что это может серьёзно аукнуться божественным проклятьем, но это их не остановило.
Воспоминания о поимке богини были обрывочны. На празднике Божественной благодати сёстры Салистис вычислили, в кого вселилась Алуна — богиня любви и фортуны, и запечатали
Однако, ни просьбы, ни уговоры, на Алуну не действовали, богиня была непреклонна — она не станет помогать сёстрам, тем более, что Алуна не отвечает за чувства эльфов — этим занимается Шиа Рийли. Тогда Салнара схитрила, сказав, что разочарована в ней, что, оказывается, не так она и могущественна, раз не способна влюбить в них одного единственно эльфа. Подобное заявление могло показаться смехотворным, если бы богиня в тот момент не соседствовала с душой своей любимицы, которая после праздника вернулась в своё тело, а оказалась задвинута на задворки созания, тем не менее, прекрасно всё слышала.
Алуна была очень недовольна. С большой неохотой она согласилась помочь сёстрам Салистис и дала каждой из них по две карамельки. Два красных глянцевых кругляшка со светящейся серединкой. На вопрос Моранны: «Как это действует?», богиня потребовала освободить её, только тогда она расскажет, что нужно делать с даром. Салнара попыталась остановить сестру, но Моранна решила, что получила, что хотела и больше не намеревалась держать богиню в теле девушки — она сняла печать. В тот же миг Алуна покинула тело девушки и сёстры испытали сильнейшую головную боль. Через боль сёстры едва разобрали слова богини: «Одна конфета подарит неземную любовь, другая — невероятную удачу. Но вы скверно со мной поступили, и поэтому ни то, ни другое не принесёт вам удовлетворения. Вы уже прокляты. Вы встали на пути друг у друга и сами, своими руками разрушаете то, что создаёте». Тем не менее, сёстры добились своего — орудие мести было у них в руках, осталось только скормить кофеты Дариалису.
К несчастью для эльфа, он вызвался вести переговоры с Архимагом и направился в Брандор, не подозревая, что его ждёт. Дальше последовала карусель образов, как в анонсе сериала, где я видела споры и ссоры сестёр друг с другом, а так же со своим отцом, и я, конечно, слышала, что они говорят, но не понимала, слишком быстро видения проносились перед моими глазами. Я увидела, как Моранна подкараулила Дариалиса у гостиницы, и попросила встретиться, но немного позже это сделала и Салнара, причём Я — Моранна это видела и потребовала, чтобы сестра не вмешивалась. Салнара напомнила, что их план заключался в том, чтобы Дариалис влюбился в них обеих. Одним словом, они снова поссорились.
Дариалис согласился встретиться только с Моранной, и он сам выбрал место и время, но девушка подготовилась и магией оглушила эльфа сзади. Мужчина оказался в уже знакомом месте — в доме без окон и дверей. Так как бабушка с удовлетворением смотрела на пол, я смогла рассмотреть узор и символы, нарисованные на нём, и откровенно ужаснулась — это была та самая печать на высшую нежить или демона, что держала Большую Зазу в пещере.
Эльф наконец-то очнулся и посмотрел на Моранну. Он совсем не был напуган, или, по крайней мере, делал вид, что ничего особенного не произошло. Однако, нечто в его поведении показалось мне подозрительно знакомым, это напомнило мне то чувство, когда я точно знала, что за мной придут и поведут в дом «бабули», поэтому ничему не удивлялась, и с крайне вялым интересом наблюдала за происходящим вокруг себя. Так же и Дариалис, эльф будто предвидел, что его похитят. Он хотел заговорить с Моранной, но при взгляде на него, внутри у девушки всё вскипело, и она, прошипев что-то на эльфийском, швырнула ему то злополучное письмо. Естественно, Дариалис сказал, что ничего о нём не знает, но Моранну это разозлило ещё сильнее. Она сплела огненную сеть и…
«Нет, нет, нет! Только не это!» — мысленно закричала я, помня ожог на плече Аеллира, и попробовала вырваться из плена чужих воспоминаний. Не сразу, но мне это удалось, вот только заклинание уже сорвалась с моих пальцев и всё, что я могла предпринять, это дёрнуть рукой в сторону, чтобы направить сеть в бок, а не прямо на ректора.
Аеллира знатно бы зацепило, если бы я была в форме, и всё же его обожгло моей тонкой огненной паутиной, мужчина вскрикнул и упал на колени. Я не понимала, почему ректор не поставил щит, или хотя бы не развеял заклинание, но начала подозревать, что с ним что-то не так.
Зарывшись в песок, маска поджидала его, отряхнувшись, она легко завладела им. Аеллир поднял голову, и я услышала голос Дариалиса, который, несмотря на ожоги спокойно и рассудительно объяснял Моранне, в чём она не права. Он успокаивал её, втолковывал, что её обманули, что никаких писем он не получал, и сам ничего не писал, но девушка его не слушала и магистра Аеллира то и дело кидало на песок как от «огненных ударов», а я со слезами на глазах смотрела, как его мучают.
Дариалис же это совсем не волновало, его не беспокоила физическая боль, он как будто её не чувствовал, и спокойно говорил с Моранной, спрашивая её снова и снова, что она от него хочет, но девушка продолжала истязать эльфа, добиваясь своего ответа. Уверена, она не понимала, что с ней происходит, что её злость и ярость это последствие пережитого кошмара, который стёрли из её головы, но не из её сердца.
Наконец, Дариалису удалось получить ответ на свой вопрос, и в моей голове всплыли образы прошлого. «Я хочу причинить тебе боль, — сказала Моранна, смотря на израненного пленника, на котором не осталось ни одного живого места: — такую же, которую, испытываю я прямо сейчас, просто смотря на тебя. Я хочу, чтобы ты почувствовал, что меня переполняет и осознал, что значила для меня наша встреча». «Ты хочешь, чтобы я почувствовал?», — заинтересованно поднял голову Дариалис. — «Как»? «Что значит «как»? — удивилась Моранна, и это сбило её с мысли. «Я родился в необычной семье. Я только выгляжу как эльф, но во мне есть сила высших демонов, она преобладает над силой эльфов, поэтому я не понимаю, что тебя так расстроило и как мне на это реагировать. Всё, что я чувствую, это чувства моих родителей, сестёр и брата, только через эти связи я могу анализировать и интерпретировать то, что испытывают другие. Сам я на это не способен».
Моранна была обескуражена и смущена, как, впрочем, и я. Очень сомневаюсь, что она понимала насколько серьёзно это признание. У меня, например, от него волосы на голове зашевелились, Получается, не родись Дариалис эльфом, и не имей крепких духовно-магических связей со своей семьёй, которые позволяли ему «понимать» чувства других, на этой планете было бы на одного темноволосого маньяка больше.
Моранна же решила сделать перерыв и сказала, что ей нужно подумать, хотя думала она не больше минуты, девушка, покинула дом, оставив пленнику только воду. Утром она собиралась вернуться, но что-то её отвлекло, и к пленнику заглянула Салнара, она принесла хорошей еды и вина, но Дариалис сидя на полу скрестив ноги словно дремал, он даже не пошевелился, но только девушка начала пододвигать тарелки, открыл глаза и сказал: «Она скоро вернётся. Говори, что хотела или уходи». Странное поведение эльфа напугало Салнару, планируя проникнуть в дом и поговорить с ним, пока Моранна занята, девушка ожидала, что он будет рад её обществу, но глаза Дариалиса были холодны, а слова резки. Она попыталась убедить эльфа, что пришла помочь ему, однако быстро поняла, что это бесполезно и начала убеждать Дариалиса, что Моранна обезумела от мысли, что он не полюбит её, и задумала использовать дары Алуны, чтобы привязать мужчину к себе. На вопрос: «Что это за дары?», Салнара замямлила, что это может заставить полюбить даже его, но Дариалас отметил, что это очень обтекаемая форма ответа, а он хотел бы услышать что-то конкретное, например, как это выглядит. Девушка не придумала ничего умнее как сделать вид, что ей нужно уходить пока её не поймали. Этим она не только хотела уйти от ответа, но и вызвать у мужчины интерес. Расчёт был неверный, Дариалис не окликнул её, тогда Салнара протянула ему конфету, сказав, что она восстановит его силы, но нужно действовать прямо сейчас, пока Моранна не пришла и всё не испортила.
Дариалис поднялся с пола и оказался у границы печати быстрее, чем Салнара испугалась и отдёрнула руку. Посмотрев ей в глаза, он до боли сжал её пальцы и дёрнул на себя, показывая девушке, что барьер печати ему не преграда, после чего забрал леденец. «Если не хочешь встретиться со своей сестрой прямо сейчас — уходи», — сказал он и вернулся на место — в центр печати. Позже Аеллир рассказал, что Дариалис мог выбраться из неё в любой момент, так как импульсивная Моранна рисуя внутреннюю структуру, сделала в ней несколько грубых ошибок — кстати, я тоже это заметила — и удержал его от убийства девушки только холодный интерес, зачем его похитили и как с этим связан его беловолосый собрат.